Новогодние праздники прошли. Я не выпила ни глотка алкоголя, и возвышенных чувств по поводу начала года не почувствовала. Годом больше, годом меньше, чему здесь радоваться? Время на самом деле придумали, чтобы не опаздывать. Я ехала из Киева в Берлин — свое теперешнее место жительства — с острым желанием заняться делами, хотя бы написанием этого текста. Но не тут-то было. Неожиданно объявились очередные католические праздники, город, как это бывает в Германии во время выходных, вымер, и три дня до начала рабочей недели прошли в чтении художественной литературы и вечерних разговорах на околоэзотерические темы. Что-то вроде “Счастье есть состояние нуля”. “Ты говоришь “да”, я — “нет”, и мы ощущаем единство духа”, говорили мои собеседники и чокались стаканами, скрепляя, по видимому, таким образом духовное единство. Мне же вспоминались три вещи: слово “дзен-буддизм”, мамино высказывание “О насущном думать скучно” (“Не скучно, а сложно”, ответила я тогда не без сарказма) и фраза отца: “Главное, чтобы вы были здоровенькие”. “А Ольга не на нашей волне”, сказал вдруг кто-то, и я кивнула головой: “Не на вашей. Для меня счастье в движении”. При этом я не совершала необходимых для ощущения счастья действий, а молча сидела на кухне и слушала болтовню о том, “как объяснить людям, что им не нужны деньги”, исходящую от людей, попивающих дорогой Виски. В стране, где в праздничные и выходные дни закрыты все магазины, влияние социума чувствуешь особенно остро.
Человек — существо стайное, а стаю (общество) определяет наличие одной модели поведения, которую в свою очередь определяет общая религия, идеология, философия (что по сути одно и то же). В демократическом обществе отсутствует общая идеология (об этом говорит основной закон), без которой невозможна стая. Посему само выражение “демократическое общество” является невозможным. И все же для продолжения существования этого мира необходимы стаи, ведь для себя самого и воду в туалете спускать не захочешь.
Что такое религия? Вера в Создателя (Создателей)? Но можно верить и в зеленых человечков, живущих под плинтусом. Является ли такая вера религией? Вряд ли, скорее это сумасшествие. А сумасшедшим, если дефинировать это понятие на бытовом уровне, является человек, чье поведение выходит за принятые обществом рамки. Как в анекдоте: “Почему если все верят в Бога — это нормально, а если кто-то его видел, то он псих?” То есть религия — явление массовое. И определяют религию модель поведения и границы, заданные ею. Десять заповедей в христианстве — это модель поведения, семь смертных грехов — границы. Вера же необходима для того, что бы у индивидуума был стимул придерживаться модели поведения и не переступать границы. А во что верить, разницы нет: в одного Создателя, в нескольких, в вождя или в тех же зеленых человечков, главное — это общая идея, а следовательно и цель. Но тут же возникает проблема: как удержать человека в рамках одной религии? Как дать ему понять, что именно этой религии он должен придерживаться? Или скорее, как сплотить общество под знаменем одной религии? А сплотить может только совершение совместных действий, в данном случае, совершение религиозных ритуалов.
Объяснить явление религиозных ритуалов несложно: акт задабривания непонятных явлений природы. Так было во времена язычества. Но, что интересно, христианство переняло многие языческие ритуалы, — взять хотя бы Масленицу, которая была языческим праздником, посвященным богу Волосу, — перетолковав их на свой лад.
Совершая религиозные ритуалы, общество ощущало единство веры и целей, что помогало мирно уживаться с “ближним своим”. Для достоверности предлагается выдержка из Большой советской энциклопедии:
Ритуал (от лат. ritualis — обрядовый, от ritus — религиозный обряд, торжественная церемония), вид обряда, исторически сложившаяся форма сложного символического поведения, кодифицированная система действий (в том числе речевых), служащих для выражения определённых социальных и культурных взаимоотношений (признания каких-либо ценностей или авторитетов, поддержания социально-нормативной системы и т. п.).
В древнейших религиях Р. служил главным выражением культовых отношений (ср. высказывание Энгельса о роли обрядности в дохристианских культах — см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 19, с. 313). В дальнейшем с развитием мифологической, а затем и религиозно-философской систем формируются мифологическая интерпретации Р. и ритуальные средства “драматизации” мифа. Хотя такие религии, как христианство, особенно в его протестантских формах, провозглашают примат “духовной” стороны (вероучения и чувства) перед Р., практически сохранение религиозных отношений в массах обеспечивается в значительной мере действием традиционных систем Р., которые составляют наиболее консервативный элемент религии и истолкование которых изменяется в процессе секуляризации общественной жизни. Это делает необходимым рассматривать различные типы Р. в их связи с исторически складывавшимися нормативно-ценностными системами общества. Р. играет важную роль в истории общества как традиционно выработанный метод социального воспитания индивидов, приобщения их к коллективным нормам жизни. Развитие правовых норм, системы нравственных представлений, элементов рационального поведения личности и научного сознания вытесняет Р. на периферию общественной жизни, главным образом в область церемониальных форм официального поведения и бытовых отношений (гражданскую обрядность, этикет, дипломатический протокол и т. п.).
Украинское слово свято говорит само за себя — “святой день, божественный день”. „День, когда совершается акт служения Богу“ есть первоначальное значение этого слова. С праздником вроде бы тоже все понятно — “праздный день”, т.е. “пустой день”. Но если покопаться в истории языка можно прийти к интересным выводам. Этимологический словарь Фасмера дает следующую информацию: “Праздник, праздный заимствовано из церковнославянского, вместо исконнорусского порожний“. В церковнославянском слова праздник не было, в значении этого слова выступало сохранившееся в украинском свято. Зато существовала так называемая Праздная неделя:
Праздная неделя = так называлась народом Святая неделя, как время, в которое не работали. В первой Новгородской летописи, о кончине Нифонта епископа сказано, что он умер 21 апреля, в субботу, что, по исчислению, действительно приходится на Святой неделе, замененной во второй Новгородской летописи названием “праздной”. (Дьяченко Григорий: Полный церковно-славянский словарь. Москва. 1899)
Немецкое слово Fest “праздник” происходит от латинского festum, что означало “религиозный день”. Становится очевидным, что праздник был изначально, как было сказано выше, днем совершения религиозных ритуалов, и лишь потом, когда с развитием науки людей, верящих в Бога, становилось все меньше, начали появляться государственные праздники. Так в Японии такие праздники появились лишь в 1873 г., когда правительство Мэйдзи ввело григорианский календарь, отменило ранее существовавшие праздники и ввело новые. С этого времени стали отмечаться День основания империи, День рождения здравствующего императора, День приношения благодарности за хороший урожай и ряд других.
Общество изменилось по форме, но не по содержанию: десять заповедей заменены конституцией, смертные грехи — уголовным кодексом. A oфициальные праздники так же как и религиозные имеют свою ритуальную символику. Чем отличается распевание национального гимна и вывешивание государственного флага на учереждениях от, скажем, церковных служб? А распитие алкогольных напитков? Сколько в этом ритуального: тосты, символическое прикосновение своим бокалом (рюмкой) к чужому (“чоканье”). И неудивительно, что человек часто начинает именовать кого-то “другом” именно после совместного распития алкоголя, ведь они совершили совместный акт служения Создателю. И если последний вывод покажется вам спекулятивным, вспомните, на какую тему обычно ведутся разговоры “под рюмашку”.
И напоследок. Многие удивляются, насколько больше стали в России-Украине пить по сравнению с советским и временами. Раньше-де, ну, напьются, ну, подерутся, ну, поплачут, но не так же, как сейчас, до беспамятства. Однажды мне довелось стать свидетельницей следующего диалога: ” — Ребята, я хочу с вами поговорить! — Не п…ди! Наливай!”. А ничего удивительного в этом нет. Во-первых, в результате внезапного исчезновения общих идеологии, веры, а следовательно и целей, у народа появилось стремление к саморазрушению. А во-вторых, не является ли повальное пьянство желанием “выполнить и перевыполнить” ритуальные действия? Авось упросим Боженьку, он смилостивится и пошлет нам всем счастья.
Ольга Миковайкова
