Нынешнее абсолютно похабное поведение власти в рассмотрении дела об убийстве Георгия Гонгадзе дает основания для выводов не только политических, но и, если так можно выразиться, структурных. То есть, касающихся деятельности преступных структур. 16 сентября 2000 года некая «секретная» государственная преступная группировка, а именно Управление криминального поиска МВД, вероятно во взаимодействии с некими другими преступными государственными группировками осуществили похищение и убийство журналиста Гонгадзе. Далее, на протяжении 6 лет Генеральная прокуратура Украины при содействии МВД всеми силами укрывала это преступление. Сейчас ГПУ совместно уже с судом пытается укрыть от народа действительные масштабы деятельности этой группировки. Никто из сотрудников ГПУ, в течение шести лет занимавшихся укрывательством этого преступления наказания не понес. Сейчас в суде представители прокуратуры ведут себя чрезвычайно нагло, явно не чувствуя за собой вины и не собираясь действовать в рамках закона. Все это дает основания утверждать, что ГПУ также является государственной преступной группировкой, которая требует немедленной санации. Пожалуй, наиболее мощной и опасной группировкой. О чем свидетельствует хотя бы то, что ни один из Генпрокуроров или его заместителей, укрывавших преступление не были преданы суду ни при прошлой, ни при нынешней власти. Есть основания предполагать, что эта группировка обладает большей властью, чем Президент и Верховная Рада вместе взятые. Об этом свидетельствует тот факт, что при новой власти первым генпрокурором был откровенный жулик Пискун, а вторым – фальсификатор дела об убийстве журналиста Александрова. Возможно, необходимым условием для занятия поста Генпрокурора является участие, пусть даже косвенное, в убийстве журналиста? Благодушно отказавшись от люстрации, санации и децимации государственных преступных группировок, мы так и остались во власти упырей в мундирах. И дело Гонгадзе, как и дело Александрова, лишь яркая к этому иллюстрация.
В деле об убийстве журналиста Игоря Александрова точку ставить рано…
В Донбассе, на родине журналиста, остались его друзья и соратники, которые продолжают во весь голос твердить: «На скамье подсудимых – лишь рядовые исполнители. Заказчики не просто остались на свободе, но – даже на вершинах власти».
7 июля 2001 года умер от смертельных ран, полученных в результате бандитского нападения, славянский журналист Игорь Александров. В настоящее время в Апелляционном суде Луганской области продолжается судебный процесс над его убийцами и лицами, причастными к иным преступлениям. На скамье подсудимых – 12 человек, входивших в организованную преступную группировку, орудовавшую на севере Донецкой области.
Казалось бы, до торжества справедливости остался один шаг, и ничего нового в этом деле ждать уже не приходится. Устами Генеральной прокуратуры, которая вела следствие, родным погибшего и общественности сказано: дело расследовано — забудьте. В отличие от дела Гонгадзе, общество практически смирилось с тем, как Генпрокуратура «спрятала концы в воду» в деле Александрова. Но в Донбассе, на родине журналиста, остались его друзья и соратники, которые продолжают во весь голос твердить: «На скамье подсудимых – лишь рядовые исполнители. Заказчики не просто остались на свободе, но – даже на вершинах власти».
В середине января старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Александр Калифицкий, в производстве которого было дело об убийстве Игоря Александрова, на страницах газеты «Факты» разразился обвинениями в адрес начальника Краматорского горотдела милиции Олега Солодуна и начальника налоговой милиции Донецкой области Михаила Сербина – свидетелей в этом деле. Домыслы Калифицкого касались событий, связанных с гибелью Александрова и расследованием этого преступления.
Началась новая (после 1999-2004 годов) кампания травли Олега Солодуна и Михаила Сербина. Чтобы понять, какие тайные нити привели в действие следователя-спикера из Генпрокуратуры, необходимо оглянуться на события последних лет.
Трагедия Игоря Александрова – как это было
В начале 1999 года офицеры ОБОП из г. Краматорск Олег Солодун и Михаил Сербин обратились к своему руководству, сначала в Донецк, а затем и в Киев, с информацией о коррупции в правоохранительных органах Донецкой области. В сентябре того же года за излишнюю любовь к законности их из органов МВД уволили. Начальником УМВД в Донецкой области, принявшим такое решение, был тогда генерал Малышев, который после поражения Януковича на выборах 2004 года ушел из органов МВД, возглавив службу безопасности бизнес-империи Рината Ахметова, — как говорится, для умных – исчерпывающая характеристика милицейского генерала.
Немаловажное обстоятельство: прокурором Донецкой области в течение всех описываемых событий был Виктор Павлович Пшонка, выходец из Краматорска, отсидевший тамошним городским прокурором три срока кряду.
В начале декабря 1999 года Солодун и Сербин добились встречи с первым заместителем Министра МВД Л. Бородичем. Сразу же по возвращении в Краматорск Михаил Сербин был арестован – в его автомобиль подбросили наркотики. Задержание Сербина и «обнаружение» наркотиков осуществили сотрудники управления уголовного розыска (УУР) УМВД области Герасименко, Шломин и Винничук. Сербин, не признавая своей вины и активно обвиняя фальсификаторов уголовного дела против него, отсидел в СИЗО шесть месяцев, вышел на свободу и в последующем был полностью оправдан. Факт неоспоримый – Сербину пытались закрыть рот руками преступной группировки из областного УМВД при содействии областной прокуратуры и, как минимум, попустительстве со стороны прокурора области В. Пшонки.
Несмотря на долгие годы следствия Генпрокуратура никого из УМВД и облпрокуратуры не привлекла к ответственности за преступление против Сербина.
Осенью 2000 – весной 2001 года Солодун и Сербин трижды выступали со своими разоблачениями в телепередачах Александрова «Без ретуши». Игорь Александров был зрелым, опытным, мужественным человеком. До встречи с экс-обоповцами за несколько сказанных им в эфире правдивых слов он выдержал многолетнюю травлю со стороны славянского «дона» — нардепа Александра Лещинского, был осужден славянским «судом», лишен права заниматься журналистикой в течение 5 лет. Надзирал за этим «правосудием» прокурор области В. Пшонка. Впоследствии Александров был оправдан. Так что Игорь Александров, предоставляя прямой телеэфир Солодуну и Сербину, понимал, на что идет, какие бы домыслы о наивности Александрова ни распространял теперь следователь Калифицкий.
С начала 1999 года, когда у Солодуна и Сербина возник конфликт со своим руководством, и до их восстановления в органах МВД в марте 2005 года (почти 6 лет!) офицеров «прессовала» вся правоохранительная машина страны. Проводились «проверки» их прошлой работы в органах, их поливали грязью в средствах массовой информации, фальсифицировали уголовное дело и «закрывали» в СИЗО. Такое рвение «правоохранителей» можно было понять: экс-обоповцы продолжали открыто обвинять высокопоставленных прокуроров и генералов МВД, в том числе Пшонку, Малышева и прочих. Не нужно быть ни следователем Генпрокуратуры, ни даже студентом-юристом, чтобы понять: если бы Солодун и Сербин во время работы в органах МВД совершили хотя бы малое уголовно наказуемое правонарушение, то их бы непременно упекли за решетку. Но за 6 лет (!) непрекращающейся войны гигантской системы против двух смутьянов-одиночек им не смогли предъявить ни одного хоть сколь-нибудь серьезного обвинения.
3 июля 2001 года было совершено бандитское нападение на Игоря Александрова, от полученных ран 7 июля журналист умер. Уже через три недели «правоохранители» вытащили на свет Юрия Вередюка – бомжа, обвиненного в убийстве журналиста. Эту версию с момента ее возникновения общественность не приняла, ее разбили в пух и прах журналисты «Народной Воли» и центральных СМИ, доказательно опровергла Следственная комиссия Верховной Рады Украины, активное содействие которой оказывали Солодун и Сербин. Но прокуроры и милицейские генералы тупо тащили Вередюка в суд. В этой грязной фальсификации замарались и донецкие правоохранители, и киевские – вплоть до Генпрокурора. Нес отсебятину в суде над Вередюком донецкий прокурор Балев, который в ходе судебного слушания фактически выступил с обвинениями в адрес погибшего Игоря Александрова (заодно – в адрес свидетелей Солодуна и Сербина) и с оправданием «убийцы» Вередюка. Надо полагать, выполнял Балев наставления своих старших товарищей. Председательствующий в суде Иван Корчистый вынужден был принести извинения Людмиле Александровой за непрофессиональные и оскорбительные выпады прокурора.
Где теперь Балев, где Виктор Пшонка, где вечный заместитель всех Генпрокуроров Сергей Маркиянович Винокуров, где бывший шеф ГПУ Потебенько и нынешний Генпрокурор Медведько – где все они, выпестовавшие версию Вередюка? Что сказано в следовательских трудах об участии прокурорского клана в фальсификации расследования уголовного дела? Факт остается фактом – никто из заказчиков и организаторов фальсификации к уголовной ответственности Генпрокуратурой не привлечен. Потому-то следователь Калифицкий вынужден пускать обществу пыль в глаза.
Вередюка вскоре убили – как стало впоследствии известно следствию, убили (отравили) уже упоминавшиеся сотрудники УУР УМВД в Донецкой области Герасименко, Шломин, Винничук (они же приложили руки к фальсификации уголовного дела против Сербина). Неужто сделали это по собственной инициативе? У них семьи, приличная работа, стабильное положение – зачем им «мокруха» (как, впрочем, и Сербин в далеком Краматорске)? Об этом Генпрокуратура молчит.
В конечном счете, на скамье подсудимых оказались непосредственные исполнители преступления против Игоря Александрова и якобы заказчики из местечковой славянской элиты – братья Александр и Дмитрий Рыбаки. Все. Ни прокуроров, ни ослепших на оба глаза в том трагическом 2001 году милицейских генералов. Неужели именно Рыбаки из Славянска направляли следствие во главе с заместителем Генпрокурора Винокуровым по ложному следу версии Вередюка, неужто они заказали донецким милиционерам убить Вередюка после провала этой версии?
Олег Солодун и Михаил Сербин приказом нового Министра МВД Юрия Луценко в начале 2005 года были восстановлены в органах МВД. Тем самым с них были сняты и все надуманные обвинения, из-за которых их уволили в 1999 году. Солодун возглавил Краматорский ГОВД. Сербин – ОБОП, впоследствии, по предложению Председателя ГНАУ А. Киреева, перешел на работу в налоговую милицию Донецкой области.
Кому выгодно?
Перефразируя древних мудрецов, можно сказать: если хочешь понять, кто заказал фальшивку, посмотри – кому она выгодна. Кто же заказчик новой волны клеветнической кампании против Солодуна и Сербина?
Ответ – на поверхности: десятки высокопоставленных прокуроров и милицейских чинов не привлечены к ответственности за потакание убийцам Игоря Александрова, фальсификацию уголовных дел против Вередюка и Сербина, за убийство Вередюка, саботирование в течение долгих лет расследования иных тяжких преступлений на территории Донецкой области.
Бывший Генпрокурор Святослав Пискун не стал трогать «донов» первой величины, ограничив поиск виновных в смерти Александрова и последующих преступлениях выявлением исполнителей. Очевидно, в благодарность за это получил теперь проходное место в избирательном списке Партии регионов.
Справедливости ради следует сказать, что после краха бомжацкой версии именно С. Пискун дал зеленый свет расследованию дела об убийстве Александрова. Но для этого его пришлось снабдить информацией и подтолкнуть, к чему весомо приложили руку Солодун и Сербин. 29 августа 2002 года Председатель парламентского антикоррупционного комитета Владимир Стретович помог бывшему нардепу Алексею Шеховцову (заместителю председателя следственной комиссии парламента ІІІ созыва в деле об убийстве Александрова), Олегу Солодуну и Михаилу Сербину встретиться с Генпрокурором С. Пискуном. В последующем В. Стретович постоянно «держал руку на пульсе». 3 сентября трое краматорчан, Генпрокурор и его заместитель по следствию Виктор Шокин снова встретились для обсуждения плана расследования. 11 сентября Шокин, Солодун, Сербин и Шеховцов провели еще одно совещание. Наконец, 8 октября Шокин определил руководителя следственной группы – следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Дробиняка. Последнему, в присутствии Шокина, Солодун, Сербин и Шеховцов передали все имеющиеся материалы, изложили схему следственных действий. В последующем офицеры на территории Донецкой области не раз оказывали помощь группе Дробиняка, в которую входил и следователь Калифицкий: предоставляли информацию, помогали найти необходимых людей и т.п. Так что Генпрокурор Пискун имел основания заявить с трибуны Верховной Рады, что Солодун и Сербин фактически участвуют в работе следственной группы. Тот же Пискун сразу после задержания убийц объявил благодарность бывшим обоповцам.
Следующий факт страшен – такое возможно только в наших «европах», где правят бал «любі друзі». Начальник следователя Калифицкого, Генпрокурор Александр Медведько лично причастен к фальсификации дела против Вередюка – об этом на страницах газеты «Свобода» и на сайте «Обозреватель» рассказал донецкий журналист Владимира Бойко. Доказательства более чем веские – протоколы допросов Владимира Голика, первого следователя Генпрокуратуры в деле Александрова, о действиях Медведько — тогда заместителя начальника управления прокуратуры Донецкой области. Заместитель Генпрокурора Винокуров назначил Медведько «начальником штаба» по расследованию дела, а следователь Голик впоследствии дал показания, как Медведько собственноручно «лепил» из Вередюка убийцу. Авторам бомжацкой версии после ее разоблачения пришлось уничтожить не только Вередюка, но еще двух подготовленных «свидетелей» и славянского милиционера Андрея Рябцева, охранявшего следователя Голика, поскольку сотрудник милиции знал от следователя все подробности того, как донецкие прокуроры стряпали фальшивку.
Истину о роли Генпрокурора Медведько в деле Александрова лучше всех знает, пожалуй, следователь А. Калифицкий. Во-первых, он работал в группе Дробиняка с первых дней ее создания. Во-вторых, лично допрашивал следователя В. Голика.
Еще один факт, проясняющий, почему прокурорские «доны» ненавидят Олега Солодуна и Михаила Сербина. Солодун, например, продолжает публично утверждать, что Александр Рыбак и другие подсудимые в деле об убийстве Александрова – всего лишь «шестерки» в механизме донецкого клана. Ни убивать Александрова, ни, тем более, фальсифицировать дело против Вередюка, а затем убивать его и других свидетелей фальсификации братьям Рыбакам, краматорским и донецким офицерам милиции среднего звена не было никакой личной причины. Солодун делает логичный вывод, что заказчиком такой многоходовой и длящейся несколько лет преступной операции мог быть лишь человек (группа людей) уровня, не ниже прокурора области или начальника областного УВД, что обеспечивало «крышу» преступной деятельности на уровне заместителя Генпрокурора Винокурова и Генпрокурора Потебенько. Солодун говорит: «донам» — губернатору, прокурору области, начальнику областного УМВД – нужно было показать, что в Донецкой области журналистов в связи с их профессиональной деятельностью не убивают, а убивают «по ошибке» бомжи. Эта версия устраивала и заместителя Генпрокурора Винокурова (за так, или за весомый «так» — неважно), поскольку позволяла быстро отрапортовать президенту Кучме, украинской и мировой общественности, еще не отошедшим от шока после убийства Гонгадзе.
Более того, Солодун обращает внимание на то, что Александру Рыбаку не было особых резонов убивать Александрова – к маю 2001 года в уже состоявшихся телепередачах о Рыбаке было сказано все, и новых разоблачений Рыбак не мог ожидать. Зато руководители правоохранительных органов Донецкой области знали, что Александров готовит очередную передачу «Без ретуши», где главными фигурантами будут уже они. Поэтому Солодун настаивает, что расследование дела об убийстве Александрова не завершено, – рядовых исполнителей судят, а заказчики на свободе. Разумеется, это не нравится Генпрокурору Медведько, Виктору Пшонке, заместителю Генпрокурора Винокурову, охраннику Рината Ахметова генералу Малышеву, десяткам прокурорских чинов помельче в Донецкой области, имя которым – балевы. Этой славной когорте поет свою песню следователь Генпрокуратуры Калифицкий, забыв, что есть Божий суд.
Пока прокуратурой области успешно руководил Виктор Пшонка, в родном Краматорске подрастал его сын Артем. К моменту «оранжевой революции» Пшонка-младший уже фактически руководил прокуратурой города, используя в работе папин стиль (со значительными усовершенствованиями, свойственными молодости, прошедшей в бурные 90-е годы прошлого века, да не где-нибудь – а в Донецкой области). После назначения в 2005 году начальником Краматорского горотдела Солодун приложил немалые усилия, чтобы А. Пшонка не работал в прокуратуре города. Ребенка забрали в Донецк на непыльную работу, теперь он баллотируется в народные депутаты по списку Партии регионов. Место, кстати, у Артема Викторовича абсолютно проходное. Так что «донам» не только зрелым, но и юным есть причины недолюбливать Олега Солодуна.
Пока Солодун возглавляет Краматорский горотдел, сотрудники ГОВД в ходе избирательной кампании будут обеспечивать честные выборы. В то время как все предыдущие годы милиция активно участвовала в фальсификациях. ГОВД продолжает работу по изучению обстоятельств фальсификации выборов 2004 года, после сбора доказательств передает дела в прокуратуру. Не сработал шантаж нардепа Г. Скударя, фактического хозяина Ново-краматорского машиностроительного завода: НКМЗ прекратил оказание материальной помощи горотделу, поставив под угрозу жизни и имущество жителей города. При этом Г. Скударь требует от О. Солодуна «малости» — прекратить расследование дел о фальсификации выборов.
Цель композиторов, пишущих ноты для следователя Калифицкого, проста и понятна: устранить Солодуна и Сербина из общественного сознания, без чего невозможно предать забвению преступления десятков высокопоставленных персон в правоохранительных органах Украины, душонки которых обагрены кровью Игоря Александрова. Местная же краматорская олигархофрения мечтает под шумок еще раз фальсифицировать результаты выборов.
Александр Ильенко, редактор газеты «Народная Воля» (Донецкая область)
