«По закону вы должны меня освободить». Как осужденный за убийство Георгия Гонгадзе бывший милицейский генерал пытался выйти на свободу 

Кассационный уголовный суд в составе Верховного суда 2 июля оставил бывшего генерала МВД Алексея Пукача в заключении.

29 января 2013 года Печерский районный суд Киева признал его виновным в умышленном убийстве журналиста Георгия Гонгадзе и приговорил к пожизненному заключению. В 2016-м Пукач проиграл апелляцию и пять лет писал жалобы на приговор в Верховный суд. 3 июня суд наконец-то начал их рассматривать. Пукач добивался отмены приговора в умышленном убийстве или хотя бы повторного рассмотрения дела в апелляционном суде. 

В самом благоприятном для него варианте Пукач надеялся, что сразу же выйдет на свободу, если Верховный суд отменит приговор. В 2017 году ему зачли шесть с половиной лет в СИЗО как 13 лет тюрьмы по «закону Савченко». Еще пять лет Пукач отсидел после вступления приговора в силу. В сумме получается 18 лет — это больше чем сроки, к которым суд приговорил бывшего генерала по другим преступлениям — превышении служебных полномочий и злоупотреблении властью. 

Приговор бывшему генералу обжаловал и Алексей Подольский — журналист, которого Пукач с подчиненными похитили и запугивали в лесу в июле 2000. До того как убили Гонгадзе. Неожиданно, Подольский тоже хотел, чтобы дело Пукача вернули на повторное рассмотрение в апелляцию. Там, надеялся журналист, разберутся были ли у его похищения и убийства Гонгадзе заказчики. 

В свою очередь прокуратура настаивала — суд должен Пукачу и Подольскому отказать и оставить приговор генералу в силе. Такая же позиция у вдовы сооснователя «Украинской правды» Мирославы Гонгадзе. 

Журналист «Ґрат» Максим Каменев следил за заседаниями суда и рассказывает, как бывший милицейский генерал пытался убедить суд отменить его приговор и раскаялся ли он при этом в своих преступлениях.

Заключенный

На заседания суда Алексей Пукач приводят пять конвоиров. Коренастый мужчина с залысиной в одноразовой медицинской маске, полосатой рубашке и подкатанных джинсах заходит в «аквариум» с портфелем и черным полиэтиленовым пакетом. Сейчас ему 68 лет, последние 12 лет он провел за решеткой.

Перед началом заседаний Пукач выполняет один и тот же набор действий: достает из пакета пластиковую бутылку с водой, а из портфеля — ксерокопии документов. Это фрагменты 119 томов его уголовного дела. Пукач педантично стопками раскладывает их на лавке. С собой у бывшего генерала обычно еще исписанные от руки тетради и Уголовный кодекс УССР в редакции 1960 года. По нему восемь лет назад он получил пожизненный приговор и лишился звания.

Пукач отбывает наказание в Чертковской колонии в Тернопольской области. Но в последнее время, когда суд начал заседать раз в неделю, его вновь переместили в СИЗО СБУ в Аскольдовом переулке в Киеве. Здесь он сидел до приговора.

Конвоиры не мешают Пукачу общаться со всеми желающими. Обычно перед заседанием он перекидывается парой реплик со своими защитниками — Григорием Демиденко и Владимиром Нестераком, которые по очереди подходят к окошку «аквариума». Окошко открыто на протяжении всего заседания — Пукач жалуется на плохой слух. Судью и выступающих он слушает, повернувшись к окошку левым ухом.

Григорий Демиденко защищает Пукача уже в третем процессе. Адвокат по назначению он еще помнит закрытые заседания Печерского суда. Владимир Нестерак — бывший сотрудник прокуратуры пишет о Пукаче книгу. Адвокатской лицензии у него нет, но Уголовный кодекс в редакции 1960 года позволяет выступать защитником любому гражданину.

Заседания суда открытые, но на них почти не ходят журналисты. Иногда кто-то из них подходит к окошку и задает Пукачу вопросы. Коллегам Георгия Гонгадзе он обычно повторяет один и тот же текст: он честный человек, генерал, который любил свою работу и жил ею. Вспоминает своих родственников, которые жили в нужде и почти все умерли, пока он сидит. Детей, которые рано поседели. При упоминании о Георгии Гонгадзе бывший генерал как правило кричит, что тот шпион и преступник. Потом внимательно смотрит в глаза и начинает грубить: «Откуда ты? Из какого продажного медиа? Хочешь сенсацию? А я хочу истины!».

Дети Пукача, две дочери-близняшки в суд к отцу не ходят. Нестерак говорит, что они много лет назад сменили фамилию и живут своей жизнью. Группа поддержки Пукача — два невзрачных мужчины предпенсионного возраста. Они не пропускают заседаний, но с Пукачем практически не общаются. Только после того как он 10 июня час выступал в суде, один из них после заседания подошел к окошку и подбодрил бывшего генерала.

Вина

За почти 21 год с момента убийства Георгия Гонгадзе Алексей Пукач так полностью и не признал свою вину в этом преступлении. В 2013 году в Печерском суде он утверждал, что убить журналиста его заставил министр внутренних дел Юрий Кравченко  Глава МВД в 1995-2001 годах. Для этого тот якобы даже избил Пукача у себя в кабинете, а потом по телефону доложил президенту Леониду Кучме  Президент Украины в 1994-2005 годах, что выполнит задание убить журналиста.

Суд словам Пукача поверил частично — признал его виновным в умышленном убийстве по поручению Кравченко. 29 января 2013 года Андрей Мельник спросил Пукача согласен ли он с приговором. Бывший генерал ответил, что согласится, когда на скамью подсудимых сядут Леонид Кучма и Владимир Литвин  Глава Администрации президента Украины в 1999-2002 годах.

«О мотиве и об умысле спросите Литвина и Кучму», — сказал Пукач.

Леонид Кучма и Владимир Литвин вину в убийстве Гонгадзе отрицают. В 2011 году прокуратура открыла дело против Кучмы — его подозревали в «незаконных действиях в отношении журналиста Гонгадзе». Но Печерский райсуд Киева обязал обвинение закрыть дело в связи с отсутствием законных доказательств его вины.

Через два года после приговора, 15 декабря 2015 года, оспаривая вердикт в Киевском апелляционном суде, Пукач изменил показания. Он заявил, что убийство Гонгадзе — случайность. Бывший генерал не отрицал, что вместе с подчиненными — Александром Поповичем, Николаем Протасовым и Валерием Костенко 16 сентября 2000 года похитил журналиста и вывез его в лес неподалеку от села Сухолисы в Белоцерковском районе Киевской области.

Но на этот раз Пукач утверждал, что только хотел заставить Гонгадзе сотрудничать, чтобы с его помощью раскрыть не то организованную преступную группировку, не то шпионскую сеть. По новой версии Пукача сооснователя «Украинской правды» случайно убил его водитель Александр Попович. Тот якобы ударил журналиста каблуком ботинка в шею и сломал ему кадык.

Попович — один из ключевых свидетелей в деле Гонгадзе. Его, Протасова и Костенко судили в 2006-2008 годах. Все трое показали: Гонгадзе убил Пукач — именно он сломал кадык журналисту, когда душил его ремнем. Поповича и Костенко суд приговорил к 12 годам лишения свободы, Протасов получил 13 лет. Он умер в тюрьме в 2015 году. Попович и Костенко отбыли наказание и уже вышли на свободу.

В Апелляционном суде Киева Пукач подтвердил, что похищал Гонгадзе по команде Кравченко, но отказался уточнить, какой именно она была. Изменение показаний бывший генерал объяснил просто — оговорить себя и Кравченко во время первого процесса его заставили сотрудники Генеральной прокуратуры. Якобы его днями держали в подвале здания генпрокуратуры на улице Резницкой и заставляли подписывать заранее написанные протоколы допросов. Давили правоохранители якобы и на его детей.

«У меня дети в 20 лет стали седыми», — повторял Пукач.

Он утверждал, что в Печерском суде оговорил себя, чтобы не оговаривать неких влиятельных политиков, указать на которых, как на участниках убийства Гонгадзе от него требовали прокуроры. Оговорил ли он Кравченко, Литвина и Кучму, назвав их заказчиками преступления Пукач не уточнил.

Суд новой версии Пукача не поверил и 6 января 2016 года оставил приговор в силе. Пукач назвал решение «политическим».

В Верховном суде Пукач вновь заявил, что Гонгадзе убил Попович и попросил коллегию судей во главе с Станиславом Голобуцким отменить ему приговор в умышленном убийстве. Он признал себя виновным только в превышении служебных полномочий, которые повлекли тяжелые последствия (часть 2 статьи 166 Уголовного кодекса).

«Обжалованный приговор содержит недопустимые доказательства, собранные с нарушением требований закона», — сказал Пукач.

Перекладывает вину на своих подчиненных и в истории с похищением Алексея Подольского. В Верховном суде он признал, что вместе с двумя своими сотрудниками — Олегом Мариняком и Николаем Наумцом похитил журналиста. Сделать это Пукачу поручил глава аппарата МВД Эдуард Фере. А вот избил журналиста и забрал его деньги — Наумец, пока Пукач и Мариняк прогуливались неподалеку. В Печерском суде Пукач признался, что лично избивал Подольского резиновой дубинкой.

По нынешней версии бывшего генерала рапорты слежки за Гонгадзе его подчиненные уничтожили без его ведома. В Верховном суде он сказал, что в июле 2003 года был в командировке в Крыму, а когда вернулся — документов уже не оказалось. Но в этом случае Пукач считает, что милиционеры действовали законно — уничтожать материалы их обязывал некий секретный указ 1992 года. Документ якобы устанавливал, что материалы наблюдения нужно хранить два года, после чего уничтожать.Печерский суд установил, что Пукач лично распорядился уничтожить три тома материалов слежки за Гонгадзе.

Прокуратура считает, что вина Пукача доказана. Прокурор Олег Троян 17 июня заявил, что вина Пукача как в похищении и избиении Подольского, так и убийстве Гонгадзе и уничтожении материалов слежки полностью подтверждена. В том числе показаниями Подольского и милиционеров, которые вместе со своим бывшим начальником совершали преступления.

Доказательства

Бывший генерал считает, что следствие и суд, расследуя и рассматривая его дело, нарушили более 10 статей Уголовно-процессуального кодекса. В том числе законность, обоснованность и мотивированность судебного решения  статья 370 УПК, порядок проверки обстоятельств дела доказательствами  статья 363 УПК, порядок исследования вещественных доказательств  статья 357 УПК и другие.

«В процессе досудебного расследования не проведены очные ставки и не исследован механизм повреждений», — говорил Пукач в Верховном суде 10 июня и добавил, что неоднократно писал обращения и требовал установить, от чего именно умер Георгий Гонгадзе.

— Мне инкриминируют, что я набросил ремень. Но его никто никогда не видел, его не было… Как лежал тот человек (Гонгадзе — Ґ )? Он лежал на животе. Я применял физическую силу, чтобы получить чрезвычайно важную информацию, — переходил на крик Пукач.
— То есть вы не набрасывали ремень и не душили? Или это была неосторожность с вашей стороны? — уточнил судья Голобуцкий.
— Так ремня не было, — отвечал бывший генерал.
— А что было? — спрашивал судья.
— Был удар ногой (Поповича — Ґ ) и мои запугивания. Через пять лет, когда ребят начали судить, придумали пряжку. Так я на очной ставке хотел спросить, а какой размер ремня? А какой цвет? А какой рисунок? — объяснял Пукач.

Судья Станислав Голобуцкий напомнил Пукачу: суд кассационной инстанции не переоценивает доказательства.

«Мы только проверяем решения судов первой и апелляционной инстанций относительно их законности требованиям Уголовно-процессуальному Кодексу. Если вы считаете, что эти решения незаконны с точки зрения УПК, объясните, в чем, по вашему мнению, состоит незаконность этих решений», — сказал Голобуцкий.

После замечания судьи бывший генерал перечислил нарушения, которые, по его мнению, допустили следствие и суд: следователи не провели ему очную ставку с подельниками и не проводили следственный эксперимент с участием всей «четверки» милиционеров.

«Следственный эксперимент был с ними, но без меня, а потом со мной, но без них. Эксперимент проводили днем зимой, а события были ночью (осенью — Ґ )», — говорил Пукач.

Прокурор Олег Троян выступал в суде через неделю после него. 17 июня он заявил, что, по мнению обвинения, существенных нарушений норм Уголовно-процессуального во время слушаний дела в предыдущих инстанциях не было. Троян отметил, что при рассмотрении апелляции Пукач мог потребовать, чтобы суд провел полное или частичное следствие с вызовом свидетелей и изучением доказательств. Но в 2015 году Пукач с такими ходатайствами к суду не обращался.

Умысел

Как и в апелляции Пукач попробовал доказать суду, что убивать Гонгадзе, вывозя его в лес, он с подчиненными не собирался. Журналиста он вновь назвал а агентом иностранных спецслужб.

«На протяжении досудебного следствия я неоднократно указывал о том, что выполнял свои служебные обязанности, документировал его (Гонгадзе — Ґ ) противоправную деятельность, которая угрожала национальной безопасности», — утверждал в суде Пукач.

По его версии, журналист передавал за границу неправдивую, необъективную оценку общественно-политической и экономической жизни страны. Делал это Гонгадзе, чтобы подорвать авторитет страны. Пукач утверждает, что к таким выводам пришли и сотрудники СБУ, которые также следили за Гонгадзе. Но соответствующие материалы, по его словам, пропали из уголовного дела.

За день до похищения, 15 сентября 2000 года, Гонгадзе ходил в пресс-центр посольства США, чтобы одолжить у своего знакомого — пресс-атташе Питера Савчина денег. Тот дал Гонгадзе в долг 400 долларов. Сооснователь «Украинской правды» постоянно искал деньги для финансирования своего детища — нужно было платить зарплату себе и четырем сотрудникам издания.

В нынешней интерпретации Пукача пресс-центр посольства превратился в «конспиративную контору иностранной спецслужбы».

— А это ваши полномочия? Борьба со шпионами и другими агентами — это же полномочия СБУ, — уточнял судья Голобуцкий.
— Мои полномочия. В соответствии с Конституцией каждый гражданин, не только офицер спецслужб обязан заниматься безопасностью. Он обязан идти и докладывать, — убеждал судью Пукач, хотя в Конституции Украины нет такой обязанности, но был в Конституции СССР  статья 32 Конституции СССР 1977 года.

На этот раз бывший генерал пересказал свой разговор с министром Кравченко, после которого решился похитить журналиста. Он утверждал, что после того как Гонгадзе вышел из «конспиративной конторы», он по городскому телефону позвонил министру, которому регулярно отчитывался о наблюдениях за сооснователем «Украинской правды».

«Я по телефону звоню Юрию Федоровичу Кравченко по Киеву. Звоню и докладываю… Он мне: «Ты сможешь утереть чекистам нос?», — рассказывал Пукач в Верховном суде. По его словам, именно после этого разговора он решился похитить журналиста.

Теперь Пукач утверждает, сотрудники внешнего наблюдения СБУ не только следили за Гонгадзе, но и прослушивали его телефоны, как и телефоны Юрия Кравченко. Впрочем, это не остановило его от звонка министру по городскому номеру. Якобы контрразведчики, которые следили за Гонгадзе, были свидетелями этого разговора, и у СБУ осталась запись его звонка министру. По словам Пукача, свидетелями его звонка министру были Протасов и Попович.

Факт слежки за Георгием Гонгадзе СБУ признала еще в 2005 году. Александр Турчинов, который тогда возглавлял спецслужбу, подтвердил, что в 2000 году СБУ делала это в рамках операции «Провокатор». Но, уверял Турчинов, за несколько недель до убийства журналиста наружное наблюдение с него сняли.

Описывая день убийства Гонгадзе, Пукач рассказал, что 16 сентября 2000 года он собрал сотрудников главка и провел инструктаж. Подчиненным он заявил: будут задерживать мародера, наемника и человека, который сотрудничает с иностранными спецслужбами.

«Разве, если человек идет на преступление, на квартирную кражу, даже в троллейбус заходит, он говорит: «Граждане, смотрите, сейчас буду обворовывать ваши карманы»? У меня же все в порядке с головой. Что ж я огласил о намерениях? У меня было столько свидетелей», — говорил Пукач.

Из вердикта Печерского суда следует — впервые журналиста попытались похитить 15 сентября. Тогда группа Пукача караулила журналиста возле дома на бульваре Леси Украинки. Там жила его коллега Алена Притула. В тот вечер Гонгадзе повезло — он поймал такси и добрался домой. На следующий день бывший генерал и его подчиненные тщательнее спланировали операцию и в итоге журналист попал к ним в руки.

Подельники Пукача настаивали — начальник хотел именно смерти журналиста. Он душил Георгия сначала руками, а когда тот набрал воздух и задержал дыхание, приказал Поповичу ударить того в грудь, и накинул на шею журналиста ремень.

Прокурор Олег Троян в суде заметил, что никаких доказательств того, что Гонгадзе работал на иностранные спецслужбы следствие не установило.

Зато обвинение установило мотив Пукача для совершения преступлений — продвижение по службе и генеральские звания. Троян отметил, что через два месяца после похищения и избиения Подольского, получил повышение по службе. Его назначили начальником главного управления уголовного розыска МВД и присвоили звание генерал-майора милиции. До этого Пукач был первым замом начальника этого управления. А через два года после убийства Гонгадзе, 10 июля 2002 года, досрочно получил звание генерал-лейтенанта милиции.

О Леониде Кучме и Владимире Литвине Пукач в суде больше не вспоминал. После одного из заседаний журналист «Ґрат» спросил его — отказывается ли он от слов, в их адрес, сказанных в Печерском суде.

«Если суд спросит меня об этом я отвечу», — сказал Пукач. Но суд об этом не спросил.

Сроки

Пукач считает пожизненный приговор незаконным не только из-за необоснованного применения к нему статьи 93 Уголовного кодекса об умышленном убийстве, но и по более прозаической причине — истечения сроков давности по этой статье к моменту вступления в силу приговора.

Аргументирует это Пукач следующим образом: на момент убийства Георгия Гонгадзе — 17 сентября 2000 года — умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах квалифицировали как тяжкое преступление. Согласно 48 статье Уголовного кодекса в редакции 1960 года гражданина нельзя привлечь к ответственности, если с момента совершения такого преступления прошло 10 лет. Приговор Пукачу Печерский суд вынес в 2013 году, то есть более чем через 12 лет с момента убийства.

Защитник Пукача Григорий Демиденко обратил внимание судей, согласно все той же статьи 48 Уголовного кодекса в редакции 1960 года — гражданина нельзя привлечь к ответственности, если с момента совершения преступления прошло 15 лет.

«Если брать 15-летний срок давности, то он истек 17 сентября 2015 года. Я считаю, что апелляционный суд неправильно применил нормы, которые регулируют остановку и прерывание сроков давности», — говорил Демиденко.

Адвокат отметил, что приговор его подзащитному вступил в силу 6 января 2016 года, когда Апелляционный суд Киева оставил в силе решение суда первой инстанции.

«Нарушение норм уголовно-процессуального законодательства — это основание для отмены любого решения», — подытожил защитник.

Он попросил суд направить дело на  повторное рассмотрение в апелляционный суд, для того, чтобы он решил вопрос о применении стороне давности.

«Если бы суд применил сроки давности, то этого судебного заседания не было бы», — сказал Демиденко.

Обвинение с доводами Пукача и его защитников не согласилось. Прокурор Олег Троян доказывал суду, что статьи о сроках давности к Пукачу не применимы. По его словам, с 24 января 2005 по 21 июля 2009 года Пукач находился в розыске и знал об этом. Ведь искать его начали, чтобы доставить в суд на заседание по избранию меры пресечения. В итоге летом 2009 года сотрудники службы безопасности задержали Пукача в 230 километрах от Киева — в селе Молочки Житомирской области. Под видом крестьянина по имени Петр он жил в доме на окраине села и вместе с сожительницей вел хозяйство. Бывший генерал косил траву, пас коров и разводил уток и кроликов.

Пукач утверждал, что от следствия не скрывался, из Киева бежал, так как опасался за свою жизнь, но потом бывал в здании МВД, а о том, что он живет в Молочках знали и в СБУ и в милиции.

Прокурор подсчитал, что Пукач скрывался от следствия четыре с половиной года. Кроме того, настаивал Троян, сроки давности в отношении Пукача должны исчисляться с июля 2003 года — момента, когда он совершил последнее доказанное в суде преступление — уничтожил данные наблюдения за Гонгадзе.

Троян настаивал — к моменту оглашения решения Апелляционного суда Киева, срок давности составлял 7 лет и 11 месяцев.

«Даже 10 лет не прошло, не говоря уже о 15-ти. Поэтому апелляционный суд не был обязан решать вопрос о применении к осужденному положений статьи о сроках давности», — доказывал прокурор, выступая в суде 17 июня.

Он увидел в жалобах Пукача косвенное доказательство его вины. Ведь с одной стороны Пукач просил суд принять решение о незаконном применении к нему статьи об умышленном убийстве, а с другой — применить статью о сроках давности.

«Обращаю внимание суда, что статья о сроках давности может применяться только в отношении лиц, которые совершили преступление. То есть сам осужденный и его защитники опосредованно указывают, что Пукач совершил преступления, которые ему инкриминировали», — сказал Троян

Судья Станислав Голобуцкий тоже указал на противоречия в кассационных жалобах Пукача.

«С одной стороны вы отрицаете вину, с другой говорите, что прошли сроки давности. Но если вы не виновны, тогда вопрос о сроках отпадает. Что вы хотите от Верховного суда?» — спросил Голобуцкий Пукача 10 июня. В ответ тот лишь повторил, что не убивал Гонгадзе, а был только его соучастником.

Итоги

После выступления Пукача, в котором он просил суд сжалиться над ним и отпустить «на могилы родственников», судья Станислав Голобуцкий спросил его, какое же решение должен принять Верховный суд.

«По закону вы должны меня освободить, а вы или оставите в силе, или переквалифицируете, или отправите на новое расследование. Вы же специалисты», — безнадежно ответил осужденный.

Прокурор Олег Троян на аналогичный вопрос судьи ответил, что приговор бывшему генералу должен остаться в силе.

Последней в суде выступила представительница Мирославы Гонгадзе — Валентина Теличенко.

«Мы не видим раскаяния в его поведении, — сказала она о Пукаче и добавила. — Он не просил прощения ни у Гонгадзе, ни у его семьи. Он не извинялся перед своей семьей и  детьми, которым также причинил боль своими действиями. Он до сих пор рассказывает, что Гонгадзе шпион. Времени, которое он провел за решеткой ему не хватило для того, чтобы осознать степень своей вины и раскаяться».

Теличенко попросила суд оставить приговор в силе.

Алексея Подольского на рассмотрении кассационных жалоб не было. Еще во время подготовительных заседаний судьи исключил его из процесса за неуважение к суду.

2 июля Верховный суд огласил свое решение: приговор оставить в силе, решение окончательное и обжалованию не подлежит.