Вооруженными людьми захвачен начальник колонии Калининской исправительной колонии №27 в Горловке, который сейчас находится в здании Горловского ОБОПА, — сообщает сайт Gorlovka.ua.
Как рассказал сотрудник КИК-27, от начальника колонии требуют, чтобы он предоставил доступ к оружейной комнате, где хранятся автоматы Калашникова.
По последним данным, в КИК-27 с территории ОБОПа выехали два джипа и КамАЗ для разоружения колонии.
«Они разоружили караульную часть, это место, где каждое утро получают оружие те, кто стоит на вышках. Для охраны колонии оставили минимальное количество автоматов. Вроде говорят, что начальника отпустят», — рассказал источник.
14 ответов
Рашки умом тронулись! В этом я убедился окончательно!
когда уберут придурка Замиралова который назначался братом преступника Лисицкова. Сколько надо бед чтоб стало понятно что эти люди нечего путнего не сделают
Украинские женщины убеждены: кто не спит со своей женой,тот москаль.
Смотрю на Украину и сердце болит, почему вам столько невзгод? У нас в Крыму все нормально в сравнении с Украиной. Очень хочется, чтобы и у вас было хорошо, потому имеет смысл обратиться в Республику Крым с просьбой присоединения Украины на правах автономной области. В Крыму три государственных языка, русский, украинский, татарский, никто никого не угнетает и вообще перспективы самые благоприятные. Ждем вас с открытым сердцем.
А ты не догадываешься почему столько невзгод в Лугандоне? Спроси у великого пу. А то что у вас бардак поменьше так это пока всю нечесть с Украины не выгоним. А в Крыму перспектива тоталитарного совка, стабильность однако.
Где гребанное Ато? Когда вы уже будете?
Выезжаем. Набираем в штрафроту и штрафбат. Дубину не предлагать.
БЫВШЕМУ СОГРАЖДАНИНУ: ты пидор кучерявый. труп ходячий,ты не был ни когда нашим гражданином, такие как ты позорят нацию и свой род.Надеюсь найдется добрый человек который избавит мир от такого мусора как ты,уже не долго осталось.
У нас в стране не 3 а 53 яыка все общаются и никого не притесняют,я пишу на кацапском чтобы таким дебилам как ты было понятно.
Во — первых имея знакомых в Крыму, первый раз слышу. что сей час там все хорошо. Может у кого-то и хорошо, но в основной массе населения полная жопа. Во — вторых думаю в ближайшее время жители Крыма ( кроме конечно выжывших из ума военных пенсионеров Севастополя) поймут, в какое дерьмо они попали.Крым однозначно станет никому не нужной территорией. Не хочется вас оскорблять уважаемый БЫВШИЙ согражданин,но у вас вероятно есть серьезные проблемы со здоровьем. Надо лечить голову, а не язык.
СМЕРТЬ БЕНДЕРОВСКОЙ ХУНТЕ. УРА.
Смерть мусорам! Слава Украине! Жыды бегите домой
Смерть жидам! Смерть бандеровцам! Слава России!
В Крыму всё супер и не надо врать.
Дорогие мои, вы не представляете, как это жутко и страшно видеть, как умирает твой город. Внешне он пока еще выглядит цветущим, весенним городом — с буйной зеленью, гуляющими детьми, открытыми продуктовыми, множеством цветов, широкими улицами, а за окном у меня на теннисном корте стучит мячик. Он выглядит как человек, который смертельно болен, и еще не знает, что очень скоро умрет.Он почти такой, как раньше. Почти — потому что уже появились язвы в виде блок-постов, бетонных укреплений с мешками, вооруженных людей в масках с автоматами. Потому что количество машин на улицах снизилось в несколько раз. В выходные машин на улицах почти нет — и пугающая, гнетущая тишина.Он умирает. После десяти вечера нет ни одного работающего магазина, аптеки, ни одного человека на улицах, из машин — только такси. Все кафе, все заведения закрыты. Для того, чтобы после десяти вечера пройти пятьсот метров и провести своего товарища к его дому, мы оба берем паспорта — и нам обоим не по себе, комендантский час. Для того, чтобы пройти после десяти вечера километр по центру города — а я живу в центре города, нужно быть очень отчаянным, либо пьяным — потому что я несу гитару в кофре, и мало ли что взбредет в голову людям с оружием — я ужасаюсь тому, что я боюсь ходить по своему городу. Звук приближающейся сзади грузовой машины теперь мне напоминает звук приближающейся вертушки. Я оборачиваюсь. Вижу грузовик — а иногда — военную колонну. А при звуках выстрелов дети, гуляющие во дворах, испуганно несутся домой, рядом с такими же испуганными мамами и бабушками. Привыкают.
Все разговоры, кроме тех, когда начнется война в городе, только о двух вещах — куда ты думаешь уезжать, и когда. Вопрос об отъезде разделяется на две категории: куда ехать, когда начнется война, и куда уезжать жить, потому жить здесь будет нельзя. Кто-то хочет уехать на окраину города, кто-то в ближайшие села и поселки, туда, где не стреляют, или не будут стрелять. Где пока еще нет войны. Другие говорят: Луцк, Запорожье, Херсон, Львов, Днепр, Россия. Эти говорят про отъезд навсегда.
Мало кто хочет уезжать — но все понимают, что уезжать придется, потому что город обречен. Никто не верит ни в благополучный, ни в быстрый исход. Не верю и я.
Ни войны, ни мира — и дикое, зашкаливающие напряжение, тревога, ожидание чего-то плохого, ужасного. Так можно прожить неделю, две — но не больше, больше не получится делать вид, что ничего особенного не происходит, потому что нужно жить дальше, потому здесь дальше жизни не будет.
Закрываются предприятия — я даже не про промышленность, не про металлургию и шахты. Я про строительство, бизнес, непродуктовые магазины, кафе, развлекательные заведения. С бизнесом в Донбассе и Донецке покончено надолго. Кто может — отправляет работников в длительные, до сентября отпуска. Встретимся после войны. Кто может — эвакуирует сотрудников в другие города — то же Запорожье, Полтаву, Кривой Рог, Одессу, Киев. Но таких очень мало. Большинство просто готовятся закрываться, или закрываются.
Уже уехали те, кто смог уехать. Кто-то отправил из Донецка свои семьи. Многие готовятся уезжать. Те, кто останутся — они просто не могут, некуда, да и не на что. Или ждут, и верят в то, что все, может быть, будет не так уж плохо. Не так плохо, как уже есть.
Деньги у людей скоро закончатся, и заработать их здесь невозможно. Мне, кстати, кажется, что банки здесь закончатся даже раньше, чем деньги у людей. Потому что при любом исходе банки здесь не смогут, не будут работать — будь то война, или даже если несколько тысяч вооруженных людей смогут установить полный контроль над двумя областями, где пока живет семь миллионов человек. Не будет банков — не будет зарплат, пенсий, экономики.
И это случится. Поэтому вопрос сейчас даже не в “заработать”, а в “выжить”. Да, друзья мои — мысли об этом.
Никто не верит в то, что те, кто здесь живут — кому-то нужны. Люди брошены, Донецк — это клетка, тюрьма, из которой пока еще можно вырваться — бросив все, квартиры, имущество, работу, свои надежды и планы на будущее, вырваться, потому что нужно выжить — это важнее.
Все понимают, что это очень надолго. Что будет очень плохо. Очень плохо. И многие умрут. Как умрет этот город.
Наше будущее убили. Забросали коктейлями Молотова, расстреляли из травматов и АКМ, самоходок “Нона”, и воспитанием ненависти на российском и украинском ТВ. Мы — маленькое пятнышко на карте небольшого масштаба, где взрослые дяди из разных государств с азартом двигают свои фишки, делая свой ход, для которых те, кто живут здесь — статистика. Как являются для них статистикой наши смерти — те, что были, и те, что еще будут.
Меня душат слезы от обиды, от несправедливости, от разрушенного будущего, от боли за своего ребенка, которого нужно спасти, обязательно спасти, если что-то начнется — и от страха, что я не смогу это сделать.
Берегите мир. Вы даже не знаете, насколько это важно — важнее всего. Берегите мир там, где вы живете, не давайте случится войне, потому что война — это смерть, и это не кино — это здесь и сейчас. Берегите мир у себя дома. Мы у себя не сберегли.