Я раскрыл главный секрет всех проблем в нашей медицине. Наверное, именно с этого стоит начать. Нет больше никакого секрета!
И своим открытием я сейчас с вами в полной мере поделюсь.
Но вместе с этим открытием вам придется принять и ту боль и отчаяние, которые я вложу в этот крик души.
Крик, потому что это история маленькой девочки, у которой отняли все. То, что у нее осталось с трудом можно назвать жизнью. Это история моей дочери.
Это Илана. Сейчас ей четыре месяца.
На этой фотографии ей всего шесть недель.
Я делал это фото на прощание.
Ее переводили из одной детской больницы в другую под тем предлогом, что в местной реанимации чего-то там не хватает.
На самом деле, как позже мне объяснили сами врачи, в местной реанимации не хватало уверенности, что девочка доживет до выписки.
А детская смертность в возрасте до года в нашей стране — это большие проблемы для медицинского учреждения и персонала.
Вот почему от Иланы в кратчайшие сроки пытались избавиться почти все.
Я сделал эту фотографию, чтобы оставить себе хоть какую-то память о дочке, и Илану увезли.
Там, в другой больнице, имели вагон совершенно законных причин не принимать ее, но заведующий реанимацией оказался человеком.
Он прекрасно понимал насколько высоки риски лично для него и его отделения. Но понимал и настоящую причину перевода: родилась неизлечимая девочка.
Причем, она родилась такой из-за ошибки его же коллег. Мало того, эти коллеги сделали все, чтобы их вина стала не такой очевидной.
Например, они поставили заведомо неправильный диагноз и быстренько назначили лечение еще до прихода анализов. Вирусный энцефалит головного мозга — не игрушки. Надо лечить. Анализы не подтвердили диагноз? Просто у нее какой-то другой вирус. Никакого не нашли? Это просто потому, что мы уже провели курс лечения, вот и нет вируса.
Он понял все это по истории болезни, назвал диагноз “энцефалит” нелепым и принял Илану к себе в отделение. Принял и спас ее тогда.
Уже потом от многих специалистов, я слышал, как они, в сердцах забыв о клановых правилах профессиональной этики, говорили: “Только идиот мог поставить такой диагноз!”.
Дело в том, что Илана — одна из близнецов. Из монохориальной двойни. Два амниотических пузыря, одна плацента. Я не медик, конечно. И не претендую. Но слова доктора медицинских наук об общем для таких близнецов иммунном барьере мне показались вполне понятными. Для верности он уточнил: “Одна плацента — либо болеют оба, либо не болеет никто”.
Нужно ли рассказывать, что, спустя месяц после родов, одна врач, которая “хорошо знакома с теми, кто принимал роды” пыталась убедить мою жену, что близнецы были разнояйцевыми. То есть, две плаценты, и своевременно вылеченный энцефалит.
Моя жена не медик, конечно. И не претендует. Она просто сказала, что была в сознании и рожала только одну плаценту. “В сознании? Ясно…” сказала врач, и тут же ушла. Хотя, теоретически могла еще сказать, что плаценты срослись… Видимо, в тот момент не пришло в голову.
Но мы отвлеклись. Я обещал секрет нашей проблемной медицины. Осталось немного.
Сегодня нам окончательно подтвердили, что обширные разрушения головного мозга наша Иланка получила именно в родах. Нигде больше. Вот почему она не сосет грудь, не умеет глотать, не держит пальчик, не следит глазами за игрушкой, не улыбается… Врачи говорят, она даже не будет себя осознавать. Я смотрю в ее глазки и не верю это. А что мне остается!
Так вот о секретах.
Не всем врачам понравится, что я раскрою их тайну.
Тут одна моя знакомая-врач (хороший врач, как мне кажется) в сердцах проклинала журналистов, снимающих телепрограммы о вопиющих случаях преступлений или халатности в медицине. Если быть точным, она пожелала им “лечиться у колдунов и рожать в поле”. Это очень интересная логика, как по мне. И это — первый шаг к раскрытию обещанного секрета.
Логика, стало быть, такая.
Раз уж только медики в этой стране занимаются медициной, то о них или хорошо, или ничего. Не нравится — иди к колдунам. Ну, или в поле. Это уже, смотря какой вопрос. Так сказать, по медицинским показаниям. Главное — делай это молча. Потому что врачи, загубившие одну жизнь, еще десять спасли только на этой неделе.
Я, прежде чем идти в поле, хочу спросить. Спросить у всех медиков, читающих эту статью.
А смерть вашего близкого для вас тоже только статистика?
Ведь нет же.
И знаете что?
Я ведь не осуждаю врача за ошибку. О нет, не за это.
Некоторые доктора наук, правда, в запале восклицали: “Да как же могли не назначить кесарево?! Кто принимал роды?!”. Но я же не доктор наук.
Поэтому я хочу просто спросить:
“Зачем было ставить этот “маскировочный” диагноз? Зачем сильнейший препарат ацикловир недельному ребенку, у которого нет никакого энцефалита?!”
Или это была еще одна ошибка? Ну, тогда я присоединяюсь ко мнению доктора наук.
О, совсем забыл.
Зачем с нас взяли деньги за роды?!
Ну, конечно. Чтобы нам в голову не пришло, что врач виновата. Это я зря спросил.
Так вот, секрет этой прекрасной отечественной медицины — в туалете.
Не фигурально, а в буквальном смысле.
Но не в обычном туалете. А в больничном туалете, на котором табличка “служебный”.
Служебный, это как “только для белых”, только не по цвету кожи.
Скажите мне, зачем медикам служебный туалет? Это в том смысле, что хирург будет бежать на операцию, а тут туалет занят, и он или танцевать будет у операционного стола, или обделается по дороге?
Да нет же.
Просто медики не считают себя обычными людьми.
Они — выше их.
Выше меня, например.
Поэтому я должен ходить в грязный, вечно недомытый туалет “для всех”. А они — в чистенький “служебный”.
А что! Вполне естественно. Вы же, к примеру, не станете есть из одной миски с собакой! Так зачем же делить один туалет со — страшно сказать — пациентами! Тем более, в этом страшно заразном неврологическом отделении, где в туалете так просто подцепить детский церебральный паралич.
Я не прав?
Скажите мне тогда, почему врач ко мне в палату заходит без стука, а я к нему в кабинет, — постучавшись? Хотя это у меня палата не закрывается на ключ, это я в ней живу, ем, переодеваюсь и сплю. А он — ходит на работу и всегда может закрыться у себя в кабинете, чтобы переодеться.
Почему незнакомая леди с фонендоскопом на шее должна фамильярно обращаться ко мне “папочка”, а я к ней “Татьяна Александровна”? В одной больнице я попросил персонал называть меня по имени. Они оскорбились.
Почему фонендоскоп на шее дает человеку столько надменности и презрения к чужим, незнакомым ему людям?
Ах, да. Если врачи будут все принимать близко к сердцу, они просто умрут от сочувствия. Вот почему быть бездушными специалистами — их единственное спасение. Я, правда, не раз встречал медиков с душой. И они, оставаясь людьми, были почему-то живы.
Один врач объяснил мне все это по-своему. Дело было так.
Мы с Иланой, отстояв полтора часа в очереди, зашли к ней в кабинет. У Иланы начались судороги. Нам нужно было как можно скорее возвращаться в больницу, где мы лежали. Врач сделала мне замечание — не заполнена карточка. Фамилия, имя, где живете… Я вообще-то заполнял час назад, но на этаж ниже. А здесь, оказалось, нужна еще одна. Я попросил осмотреть корчившуюся в судорогах девочку, потому что ей больно. А если мы выйдем, то сможем вернутся уже только после следующих в очереди пациентов. Минут через 20-30. Но врач указала мне на дверь. Я не удержался и спросил, как можно быть такой жестокой с ребенком. И вот вам еще одна тайна. “Это — ваш крест, не мой” — сказала врач.
Ну, то есть она или не выбирала себе эту профессию и намекнула на то, что она в рабстве… Или выбирала не для того, чтобы кому-то помогать.
Господи, что я говорю!
Какое там “помогать”!
Все же ради служебного туалета, права презрительно называть людей прозвищами, типа “папочка” и вожделенного фонендоскопа.
Мы даже купили с женой один себе и по очереди носили его на шее по квартире, пытаясь тоже получить часть власти над миром. Но не смогли. Вероятно, это просто символ, вроде скипетра.
Я знаю, что скажут в этом месте некоторые читатели в белых халатах.
Они скажут: “Пойди-ка поучись с наше, отработай в интернатуре, повыноси утки за больными, поспасай-ка на скорой вонючих бомжей от обморожения и тогда…”
…И тут я вдруг перебью да как закричу:
“Что тогда?! Что?! Можно будет не сочувствовать боли ребенка? Презирать людей? Не особенно париться на родах двойни? Ходить в отдельный туалет? Ради этого — все это? Ради этого носить утки, семь лет учиться и спасать бомжей?! Чтобы считать себя выше остальных? Чтобы почувствовать себя над толпой?!”
Итак, служебный туалет, титул в виде непременного имени-отчества в любом возрасте, да символ власти в виде фонендоскопа.
Знаете кто очень похож на врачей? Милиционеры.
Один офицер милиции из печально известной Врадиевки сказал нашему журналисту: “Если милиция такая плохая, что же вы чуть что звоните 102?! Звоните на свое телевидение! Так нет, вы же нам звоните!”.
Ну, то есть он тоже всех послал рожать в поле.
И это в том отделении милиции, где милиционеры изнасиловали девушку.
А недавно у нас на записи были 16-летние мальчишки, которых несколько часов пытали в милиции. Одного били электротоком, а другого душили противогазом. А до этого был мужчина, чью жену насиловали в милиции, чтобы он подписал признание. Но мы же звоним 102! И альтернативы милиции — нет. Значит — не надо говорить гадости о милиции. Да сколько там тех пыток, в конце концов! Хороших же дел больше.
Вот и о врачах плохо не надо. Они больше спасают, чем губят.
То, что во всем цивилизованном мире медицина гораздо дальше ушла от сравнения с полем, чем у нас, никого не волнует. Мы же живем не в цивилизованном мире. Мы — в мире служебных туалетов.
Я лечил старших сыновей в Израиле. Там не было отдельных туалетов для медперсонала. Меня называли там по имени. Мне никто не говорил “папочка”. Никто не рявкал “Успокойте ребенка!”.
Кто-то скажет, что у нас бесплатная медицина? Уже, наверное, никто.
У них дороже? А у нас что, если сделать дороже — все сразу поменяется?
Нет, конечно.
Человек, которому не жалко ребенка, не научится жалеть его и за деньги.
Моя жена сегодня горько плакала весь вечер.
Та самая врач, принимавшая у нас роды, успела еще в роддоме убедить мою Свету, что всему виной ОРВИ, которое та перенесла во время беременности. Она так ей и сказала: “Чем ты думала, дорогая моя?!”.
Моя Светка после этого говорила “Я искалечила нашего ребенка”.
Потом я рассказывал ей о плаценте, о сомнениях других врачей, но она все не могла перестать себя винить. Сегодня мы окончательно поняли, что ОРВИ не при чем. Что просто стоило выбрать другого врача. Другую больницу. Да что угодно, кроме, разве что, поля и колдуна…
Надо было ехать в Израиль.
Кто же знал, что в этой стране в 21-м веке не стоит не только рождаться, но даже просто — рожать!
P.S.
Я написал это для врачей.
Для тех, кто думает, что спасенные жизни дают ему какой-то карт-бланш. Дают право не очень-то переживать. Право ошибаться и не мучиться совестью. Право не сопереживать.
Я пишу это потому, что каждый человек остро нуждается в самоуважении. Если он не уважает себя, он сводит счеты с жизнью. То есть, если исключить потенциальных самоубийц, то все без исключения считают себя хорошими.
И та врач, которая выгоняла девочку с судорогами из кабинета, и те милиционеры, пытавшие детей или насиловавшие женщин.
Все.
Это значит, все они нашли оправдание своим действиям.
Нормальные, человеческие оправдания. Вовсе не оправдания типа “потому что я подонок”. Нет! Такие оправдания, которые кажутся им достаточными, чтобы считать себя хорошими людьми.
Дорогие врачи!
Те, кто еще не пробовал пытать людей в психиатрической клинике или продавать детей на органы.
Я обращаюсь к тем, кто просто пользуется служебным туалетом и обращается к взрослым незнакомым людям “папочка” и “мамочка”.
К тем, кто перестал сопереживать.
Ваши оправдания — фальшивка.
Черное остается черным, а белое — белым. И это — ваш крест.
Он тяжелый, я не спорю. Но вы выбрали его сами. Выбрали!
И он не делает вас высшими людьми.
Да нет же, не делает, вас обманули!
И он не искупает ни вашей черствости, ни высокомерия.
Поэтому не обманывайте себя. Или несите этот крест, или уходите. В поле рожать не придется, не стройте себе иллюзий. Нет незаменимых. Есть хорошие, есть так себе и есть отвратительные.
Кто из вас готов сказать себе “Я так себе врач”?. Никто?
Значит, все хотят быть хорошими.
Так будьте.
Илларион Павлюк, продюсер
38 ответов
Верьте! Все у дочки будет хорошо. Очень на это надеюсь!!!
врач имел и будеть иметь право на ошибку .они были и будут к сожалению.А в свинарнике токо свиньи.Марко — глянь в зеркало.
Если кто-то спросит имеет ли врач право на ошибку, то я отвечу — нет, не имеет!
Но на вопрос: понимаю ли я что природа может обыграть врача в игре, где врач борется за жизнь человека, то я отвечу — да, понимаю!
Не пойму и не прощу, того врача, который: на работу пришел выпившим, не подошел к больному, т.к. решил, что тот может подождать или того хуже не платит, а значит пусть ждет, чтобы понял, что даром лечиться — лечиться даром и т.д. и т.п. надеюсь Вы поняли о чем я говорю!!!
Я не врач, но уверен, что есть такие врачи, которые ежедневно вступают в борьбу со смертью и побеждают ее. Вы только представьте они побеждают СМЕРТЬ!!! Вы понимаете о ком я??? Я восхищаюсь Вами!!!
А если Вы считаете, что это Бог спас (А я тоже так считаю! Что мы все, и врачи тоже, орудия в руках Бога!!! И кем-то нас спасают, а кем-то убивают.), то и принимайте, что Бог забрал Вашего близкого и ругайте не врача, а Бога.
Это не бред, я бы сам не смог бы понять почему Бог забрал моего близкого!!!
Когда были выборы, возможно, кто-то не ходил или голосовал за власть предержащих, наблюдателем никогда не был, на митингах протеста тоже не был. Многие думают, что политика их не касается, и им лично никак не нужно менять мир в лучшую сторону. Медицина Украины — часть общей системы тьмы в стране и мире. Пока нами будут править паразиты, ничего не изменится.
…и здоровых и больных и нерожденных — боритесь за свои права! В том числе и за права пациента. Доводите каждый случай небрежного, халатного отношения врача к своим служебным обязанностям до логического ЮРИДИЧЕСКОГО завершения. И только тогда качественные изменения в наших жизнях и обществе возможны. И деток здоровых больше будет. И уродов от врачей станет заметно меньше. Возьмите за правило, ять, обращаться за помощью к адвокатам!!! в вопросах защиты своих прав — это их (адвокатов) жизнь, они знают как это делать. И не надо сваливаться на то, что суды правосудие не отправляют, а только “зелень” стригут, законы не работают, конституционные права никто не уважает, а адвокатов первых, сук, в ад отправить надо. Да, не отправляют, не работают, не уважают, потому что никто этого ПО-НАСТОЯЩЕМУ и не требует. И среди адвокатов много замечательных людей есть, которые помогут всеми силами (вот, кстати, как раз такая категория медицинских дел, когда отчаявшиеся убитые горем родители просят адвоката помочь, я знаю по собственному опыту, очень часто идут безоплатно и даже без оплаты фактических расходов адвоката зачастую. Как правило, такой адвокат потом двойную цену возьмет с какой-нибудь дуры решившей себе силиконовые сиськи в частной клинике вставить, и совесть его не замучает) И правильно в коментах пишут: а где ВЫ были, когда себе лидеров выбирали, которые должны вроде думать как бы всё устроить правильно в сферах образования, здравохранения, экономике и прочее — на солнышке шашлык жарили? ну тогда выбачайте.
К слово, если кто не в курсу, в стране идёт реформа здравохранения в некоторых пилотных регионах и даже закон под это дело есть и даже как Киев в первых рядах участников этого проекта… Так вот, скажу я Вам, как человек изнутри, — качество реализации рехформы, убогое до бессознания, и на выходе даже пшика не будет. Очень сильно рекомендую всем беречь себя, не болеть, и, на всякий случай, учить матчасть (тобишь действуюющее законодательство прямо или косвенно регулирующее правоотношения сторон в сфере предоставления и получения медицинских услуг, помощи и т.д.) и, если “что” — упереться рогом и довести случай халатности, небрежности или просто тупого хамства медицинского работника до логического юридического конца! И не плакать по форумам! Родителям и их детям пострадавшим от непутёвых врачей — пусть хранит Вас Господь! П.с. Сам я и родитель, которому доводилось попадать с ребенком в руки врачей-уродов, и адвокат, который доводил каждый случай до увольнения такого урода с волчьим билетом, а медучреждение до денежных компенсаций. Так, что всё возможно. П.п.с. Хочу также сказать, что встречались в нашем случае и первоклассные врачи как профессиналы так и хорошие люди — огромное им человеческое спасибо. Хорошо что они ещё работают и система их не разрушила не раздавила и не выкинула — значит у нас и наших детей есть шанс!
Прочитала. Не знаю,що сказати…, розплакалась,але погоджуюсь з висловом про те,що якщо ти лікар-то винось “утки”, лікуй “еліту”, але всіх рівно,ти клятву давав! Медсестри сьогодні укол безкоштовно дати не можуть! І це система,якщо ти боїшся,переживаєш-з тебе сміються,обзивають…
Це дурна країна і якщо ЄС її не змінить, просто не змінить, то звідси треба тікати,адже,вже далі нема куди тянути. Це страх, страх Божий!
Плакала, как хорошо, что рожала в то далекое время, когда мозгов было очень мало, хотя нет, просто хватило ума не читать, не слушать страшилки о “правде жизни”, а в больницу первый раз пошла для подтверждения беременности (срок — неделя), а во второй раз на 6 месяце. Потом родился сын и до 15 лет мы были уверены, что у него “резус положительный”, ведь мы же сделали анализ крови еще в роддоме. А еще было осложнение после прививки…. Слушая теперь всех знакомых, которые сдают за безумные деньги кучу анализов, просто не понимаю, зачем их делать в таких количествах. Если вам скажут, что 50Х50 ребенок будет болен тем-то и тем-то, вы что сделаете аборт? Вы просто будете переживать до конца беременности. Я сейчас просто верю в судьбу, в нашей стране только это и остается. Кстати, в возрасте двух лет выжила после операции по удалению аппендицита, вопреки словам врачей “готовьтесь к худшему”. Наверное, они очень постарались (диагноз ставился неделю, конечно же он лопнул), но я осталась жива, спасибо врачам — или не судьба?
Я посмотрела программу “Гроші”, где был сюжет про Вашу девочку, сегодня прочитала Вашу статью. Искренне Вам соболезную, я плакала, когда и смотрела, и читала… Я тоже рожала в 7 роддоме 4 мес. назад, тоже по договоренности с врачом, зав. отделением. Роды прошли не очень гладко, долго не было потуг, стимулировали, но потуги все равно были не активные. В итоге от периода полного раскрытия до фактически родов прошло 2-2,5 часа. У ребенка на голове образовалась кефалогематома. Мне врач в поликлинике потом сказал — “Вы представляете, какое было давление! Как должен был упасть ребенок, чтобы получить подобную гематому”. Слава Богу, все обошлось, все нормально. Единственное, что ребенок на искусственном вскармливании — и это не потому, что у меня совсем не было молока. Из-за родовой травмы у него слабый сосательный рефлекс, а грудь тугая, он просто не мог
наедаться и терял вес, пришлось прикармливать, грудь бросил. Это мой второй ребенок, первый на грудном вскармливании до года, я знаю, о чем говорю. Но только узнав про Вас, меня как током ударило — и с нами могло случиться что-то плохое! Почему врач не сделала надрез, почему ждала 2,5 часа? Я обязательно напишу отзывы про врача, опишу ситуацию, чтобы люди знали, хотя отношение ко мне было очень внимательное, но мне кажется не надо было так ждать “естесственного” исхода родов, надо было резать. Сил Вам, не знаю, что пожелать ребенку — здоровья, не смотря ни на что. Но,наверное, разумнее было бы пожелать, чтобы девочку не страдала, чтобы ей не было больно…