Жили-были Авоськины: папа, мама, дочь и сын. Папа с мамой закончили в своё время сельскохозяйственный институт. Работали вместе на одном предприятии в КСП «Родничок». Он — инженером, она — главным бухгалтером. Дочь заканчивала школу, сын учился в четвертом классе. Во время приватизационной волны директор КСП стал его собственником. Юрию Ивановичу Авоськину пришлось уйти из КСП, так как нового собственника он не устраивал из-за своей дотошности в работе (везде совал свой нос, по мнению начальника, где надо и не надо). Полина Николаевна продолжала трудиться там же. Но постепенно условия работы и для неё становились невыносимыми. Всему виной было её воспитание. Она не могла спокойно смотреть на финансовые ухищрения своего хозяина. К тому же, как материально ответственное лицо, она опасалась за свою судьбу, боясь быть уличенной в совершении преступлений. Мухлёж с дебитом-кредитом и сальдо-бульдо ей надоел окончательно, о чём она не преминула сообщить директору. Но директор никого и ничего не боялся, надеясь на связи с должностными лицами местных правоохранительных органов, которые подкармливались им из бюджета предприятия. Однажды после очередного выпада главного бухгалтера по поводу незаконности финансовых операций, уверенный в себе директор предложил ей уволиться по собственному желанию. Но она его предложение категорически отвергла, пригрозив обращением в суд при оказании на неё давления по этому поводу. Директор затаил обиду, намереваясь вскоре с ней расправиться.
Как у любого босса-прохиндея у него в подручных ходили «шестёрки», готовые выполнить любую грязную работу для своего патрона. С помощью этих «нукеров» он расправлялся с неугодными ему лицами. Также они были ему необходимы в организации пикников на природе, доставании всякой всячины и охране его персоны от конкурентов по бизнесу… Блудник разработал план компрометации и уничтожения неугодной бухгалтерши…
После рабочего дня 23 февраля с благоволения директора в конторе была попойка. После поздравления женщинами мужчин, участники мероприятия переместились за шикарное застолье с изобилием выпивки и съестного, которое было организовано и предоставлено тремя сподручными хозяина. Не желая быть белой вороной в коллективе, Полина Николаевна употребила вина не больше и не меньше остальных женщин. Когда все стали расходиться, она вышла из конторы. Около выхода весёлый водитель автомобиля директора по имени Вася непринужденно пригласил её подвести домой. Она вначале отказалась, так как идти к дому было недалеко. Но когда в машину села её сотрудница Валя, она посчитала, что лучше всё же проехать к дому, а не идти вечером по скользкой дороге. И села в машину, куда после неё также влезли двое лодарюг, как она их про себя называла, которые, числясь на рабочих должностях, прямые свои обязанности не выполняли, а занимались лишь обслуживанием своего «папы», как они с любовью называли своего хозяина. Когда Валя вышла около своего дома, Полине оставалось пройти метров двести. Она попыталась выйти, но её упрекнули за недоверие к мужчинам — защитникам Отечества в их праздничный день. Без задней мысли об опасности, она проехала дальше. Но около дома Авоськиных один из «нукеров» резко наложил ей на лицо платочек, пропитанный анестезионным раствором усыпляющего характера, от чего сознание её отключилось…
В посадке за городом ей влили в рот полбутылки самогона и совершили групповое изнасилование в различных формах. Она очнулась, когда её насиловал самый молодой из преступников. Она стала просить, чтобы над ней не издевались, но в ответ слышала только смех насильников, уверенных в своей безнаказанности… В очередной раз ей на лицо был наложен платочек с морфием…
Очнулась она и мысли её были только о самоубийстве… Но она побоялась оставить детей без матери и надеялась на понимание мужа, которого любила с юности…
Придя домой в померечном состоянии, она рассказала мужу о случившемся. На середине рассказа Юрий Иванович нанёс ей увесистую оплеуху: «Кипит твоё молоко на керогазе! Какого хрена было напиваться? Ты же знала, что они задолизы директора и по его указанию выполнят любое его задание! Зачем села в машину с ними?».
Утром, завернув грязную одежду, они вместе пришли в прокуратуру. На их требование возбудить уголовное дело прокурор Калинкин О.В. ответил отказом. «Не хрен было напиваться до чёртиков на рабочем месте! Не буду я колупаться в вашем грязном белье!…» — заявил он Авоськиным.
Их возмущению не было предела. И они прибыли в областную прокуратуру. После чего уголовное дело об изнасиловании всё же возбудили и передали его для расследования в местную прокуратуру. Несмотря на то, что все подозреваемые были совершеннолетними, расследование было поручено молодому следователю местной милиции. Дело кидали то одному следователю, то другому. И в результате вещественные доказательства — одежда потерпевшей была утеряна. А экспертиза по одежде так и не была проведена. Подозреваемые упорно отказывались являться в милицию, а если и приходили, то давали неправдивые показания, тщательно обеливая себя.
По указанию прокуратуры было проведено служебное разбирательство на работе и Полине Николаевне за организацию пьянки на рабочем месте объявили строгий выговор. Директор её предупредил о немедленном увольнении в случае повторения безобразного поведения…
Частые вызовы и хождения в милицию накалили нервы четы Авоськиных до предела. Тем более, что подозреваемые, находясь на свободе, только посмеивались над ними.
Перед истечением срока проведения расследования следователь вынес постановление о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления в действиях подозреваемых.
Многократно Авоськины обращались в различные инстанции, в том числе и в Киеве. Но усилия их были тщетными, так как в условиях правового беспредела принцип «рука руку моет» был сильнее их намерений.
Родители пытались скрыть от детей информацию о происшедшем. Хотя «бабий телеграф» в небольшом по численности городишке работал исправно. И как только дочь Светлана закончила школу, они переехали в другой город к тётке.
Света о чём-то догадывалась. Но, будучи занятой своими девичьими проблемами, она не придавала особого значения мытарствам матери и отца. Сын же Вадим, будучи ещё несмышлёнышем, ни о чём не догадывался. Пацану была невдомёк причина изменений в характере родителей. Всегда весёлая мамка стала в последнее время строгой, могла и накричать по мелкому поводу, чего ранее за ней не замечалось. Папка тоже стал смурным, ничего спросить у него было нельзя…
Юрий Иванович раньше с интересом читал детективные статьи в газетах. Теперь же став сам участником детективной истории, он перестал проявлять интерес к написанным детективам. Его всецело поглотила своя проблема. Он думал о ней днём и ночью. Ему было стыдно за пощечину, которую он тогда нанёс жене. Сознание постоянно воспроизводило картины издевательств над его «смазливой малышкой», как он любил её называть в молодые годы. И гневу его не было предела. Как-то в ярости, когда его мозг охватили видения картины насилия, он разбил кисть руки ударом о деревянный забор. «Гидрат твою медь, перекись водорода! Рот твой ниже носа, нос твой выше рота!» — часто стал материться мужик, от которого раньше жена грубых слов не слыхала.
Доведённый до отчаяния, воспитанный на коммунистических идеалах, Авоськин положил в целлофановый пакет тщательно заточенный топор и пошёл рубить прокурора, позорящего честь и достоинство стража закона, умаляющего авторитет надзорной власти. Олегу Владимировичу повезло – он оказался в момент прихода рубаки не на своём рабочем месте. Прождав около часа, мститель принял решение начать установление справедливости с приятеля правоохранителя, который и был основной причиной бед семьи Авоськиных. Директор агрофирмы, увидав через окно входящего в офис Авоськина, сымитировал своё отсутствие, спрятавшись в шкафу кабинета. Сказав секретарше «пару ласковых слов» в адрес её начальника, Юрий Иванович, достав из пакета топор, принялся читать лекцию о борьбе противоположностей в истории человечества. Похолодев телом и душой, Юлечка делала мину внимательного слушателя. Во время перехода от Ницше к Шопенгауэру уши «лектора» уловили звуки сдавленного кашля со стороны массивного шкафа. Когда в кабинет ворвалась группа захвата, состоящая из двух тщедушных милиционеров и кремезного водителя директора, принимавшего участие в изнасиловании, мстителю удалось прорубить объёмное отверстие, через которое явно проступал силуэт перекошенного от страха лица жертвы.
Но шестёрка-водила спас своего пахана, нанеся удары увесистым поленом сзади по голове и спине Авоськина. Из-за препирательств с выводным в камере ИВС мститель получил ещё и перелом двух рёбер. Дело возбудили по ч.3 ст.206 УК Украины, как особо злостное хулиганство, отличающееся исключительным цинизмом и особой дерзостью, связанное с сопротивлением представителям власти, с применением топора, т.е. предмета, специально приготовленного для причинения телесных повреждений. После дачи санкции на арест и перевода в следственный изолятор продуктовые передачи прекратились, так как жена «хулигана» также была задержана за финансовые махинации на работе.
Во время судебного разбирательства сердобольная и знающая подоплёку «хулиганства» судья приняла решение о направлении подсудимого на стационарную психиатрическую экспертизу. В отделении психиатрической экспертизы областной клинической больницы Авоськин пробыл более года. В этом заведении один из проходящих экспертизу обвиняемых, люто ненавидящий «чистоплюев», нанёс Юрию Ивановичу серьёзное ранение мозга, от чего тот, попав в реанимацию, чудом выжил. После вступления в силу 01.09.2001 года нового Уголовного кодекса Украины сломленный физически и морально мужик был отпущен домой для прохождения амбулаторного лечения.
(Ф.И.О. действующих лиц изменены)
Василий Татовцев, специально для “ОРД”
