Удивительный парадокс – сколько грузинский президент Михаил Саакашвили не борется с ворами в законе, а они все множатся и множатся. Где же находится то «волшебное яйцо», из которого вылупливается и распространяется по миру титулованный кавказский криминалитет? Оказывается, такие места широко известны не только посвященным…
В последнее время вал организованной преступности, некогда захвативший постсоветское пространство, начинает потихоньку спадать. Основная причина в том, что частью криминальным элементам удалось интегрироваться в легальный бизнес и отойти от чисто уголовного промысла, а частью «бандитскую стихию», особенно «беспредельщиков» попросту уничтожили правоохранительные органы. Однако криминальные традиции на постсоветском пространстве живы, и помогают им выжить несколько факторов.
1. Изобилие государственных границ и возможность для «уголовных» в случае чего менять одну страну проживания в СНГ на другую. А то и выезжать в популярные сейчас места отдыха (Кипр, Турция и т.д.).
2. Сравнительная легкость отмывания криминальных средств, благодаря строительному буму.
3. Наличие «криминальных оазисов» — непризнанных государств, которым национальные правоохранительные органы и Интерпол – не указ.
Самыми привлекательными «криминальными оазисами» на территории бывшего СССР стали следующие «независимые непризнанные государства»:
1. Нагорный Карабах;
2. Абхазия;
3. Южная Осетия;
4. Приднестровье.
У каждого из вышеперечисленных анклавов – своя специфика. Так, к примеру, Приднестровье давно является огромной «таможенной дырой» в украинской границе и «оффшором» для многих украинских полукриминальных торгово-финансовых групп, имеющих здесь свои интересы. Оно же лидирует в «оружейном транзите».
Безусловное «первенство» по укрывательству криминальных авторитетов принадлежит Нагорному Карабаху. Напомним, что в начале 90-х годов Крым переживал период криминального беспредела и «крышевал» его никто иной, как бывший заместитель председателя Верховного Совета Крыма Анушеван Даниелян. В конце концов, криминальная деятельность группировки Даниеляна стала настолько вопиющей (многомиллионные махинации с бюджетными средствами, приватизация собственности и земли, криминальный «сбор дани» с предпринимателей»), что им заинтересовалась украинская Генпрокуратура. Пришлось бывшему руководителю АРК срочно покидать Украину. Так вот, этот господин не случайно «вынырнул» на Кавказе, где … возглавил Правительство Нагорного Карабаха. А среди министров и функционеров этого правительства затесалось немало «прославленных» армянских криминальных авторитетов.
Прямо на глазах сегодня происходит криминализация Абхазии и Южной Осетии, чему не в малой мере способствует борьба режима Саакашвили с криминалом и ворами в законе. Неподконтрольный Тбилиси Гальский район Абхазии стал своеобразным «резерватом» для криминальных авторитетов и воров в законе мегрельского происхождения (мегрелы – одна из этнографических групп грузин, фамилии обычно заканчиваются на -ва, -иа), о чем мы расскажем ниже. Парадокс в том, что если грузинским беженцам возвращение в Абхазию сегодня затруднительно, то криминальные авторитеты грузинского происхождения, «отстегивая» местным властям определенные суммы, чувствуют себя чрезвычайно вольготно.
Ну, а после того, как Саакашвили установил контроль над Кодорским ушельем, в Сухуми перебрался бывший местный «губернатор» Эмзар Квирциани со своими понедельниками. При Шеварднадзе Квирциани числился здесь «представителем президента» и «госслужащим». Реально же через ущелье полным ходом шла контрабанда оружия, наркотиков, а так же вовсю процветал бизнес по захвату заложников с выкупом.
На анекдот похожа реальная история, как Квирциани выбивал себе у властей «жалование»: однажды он захватил в заложники представителей центральной власти и выпустил только после получения «бюджетного финансирования». А, что оставалось властям, если под началом Квирциани была «армейская группировка» численность в 2 тысячи «штыков», называвшаяся «монадире» (охотник) и состоявшая в основном из этнических сванов (горное грузинское племя – фамилии обычно оканчиваются на -ани).
Для сванских криминальных авторитетов и воров в законе Кодорское ущелье вообще было «курортом»: здесь они могли не опасаться центральных властей. Так что отряд Квициани режиму Саакашвили удалось разоружить лишь после проведения молниеносной военной операции в 2006 году. Но и тогда большинству «охотников» повезло перебраться на территорию, контролируемую Сухуми.
Что же касается Южной Осетии, то это убежище для криминала «мелкобандитского» пошиба, который давно перевелся на постсоветском пространстве. Дело в том что нынешний президент «Республики Южная Осетия» Эдуард Кокойты в 1992 — 1995 г.г. – возглавлял спортивный благотворительный фонд “Юность” в Москве. Что происходило в те годы в российской столице и чем занимались осетинские «спортсмены» (боксеры, борцы), думаю, особо пояснять не нужно. Примерно тем же занимались в Киеве братья Савлоховы – тоже спортсмены и тоже связанные с осетинским «спортсменом» Кокойты.
Но времена меняются – и тупое «крышевание бизнеса» бритоголовыми верзилами стало отходить в прошлое. «Стартовые капитал» и связи в Москве позволили Кокойты стать «президентом» Южной Осетии и к нему перебрались многие «спортсмены»: те, разумеется, кого не успели убить в «разборках» или посадить на долгие сроки. И эти товарищи уже на новом месте начали вовсю «крышевать» контрабандные потоки.
Теперь, как мы и обещались, подробнее о том, откуда берутся и множатся воры в законе? Существование непризнанной абхазской «независимой республики», проблемы с возвращением беженцев и общая неустроенность в «мегрельских» районах Абхазии и Грузии во многом способствует тому, что, несмотря на все меры властей Грузии и России, количество «воров в законе» и прочих криминальных авторитетов не только не уменьшается, а наоборот – растет. Но мало, кто знает, что в значительной мере – они мегрельского происхождения.
Начнем с того, что больше всего абхазская война «прошлась» именно по мегрелам. Часть из них еще при советской власти была записана «абхазами», и во время конфликта оказалось «по ту сторону фронта». Были случаи, что война разделила родных братьев, один из которых по паспорту был записан как «абхаз», а другой как «грузин».
Золотое время для мегрельского криминалитета было при власти Звиада Гамсахурдия –(тоже мегрела), который дал своим соплеменникам «зеленую улицу» во все властные структуры Грузии. Но это время было недолгим: приход к власти Шеварднадзе, а затем война в Абхазии для мегрелов обернулись трагедией. И то, что мегрельская молодежь в течение нескольких лет жила фактически «на линии фронта», не могло не способствовать ее криминализации. Также нужно учесть, что большую часть грузинских беженцев из Абхазии составили этнические мегрелы, а большинство беженцев, впоследствии возвратившихся в Гальский район – тоже мегрелы.
И если «абхазские мегрелы» худо-бедно интегрированы в структуры сепаратисткой власти, то прочие, ставшие беженцами, вынуждены вести борьбу за выживание в условиях тотального экономического кризиса и разрухи, в которых оказалась Грузия. Поэтому процент мегрелов среди грузинских воров в законе, начиная с 90-х годов, начал стремительно расти и сейчас доминирует.
К слову, способности к криминалу у мегрелов были замечены давно: по проценту людей, которые «не в ладах с законом», еще до революции мегрелы уступали на Кавказе разве что чеченцам и ингушам. Но в отличие от чеченцев, у мегрелов есть способность не только к бандитизму, но и предпринимательству, поэтому в «пограничном» и «полукриминальном» бизнесе им на Кавказе нет равных.
Плодиться ворам помогает конфликт между Грузией и Россией. Как мы уже вскользь заметили выше, оплотом для менгрелов является Гальский район Абхазии. Его с одной стороны патрулирует российской миротворцы (вместе с еще одним — Зугдидским районом), что ограничивает полномочия грузинских властей, в том числе и правоохранительных органов. С другой Саакашвили внимательно следит, чтобы миротворцы ничем не занимались, кроме патрулирования – обыски, аресты, «шмоны», проверка транспорта – тут же вызывает международный конфликт. В результате возникла ситуация безвластия, а это – настоящий «рай» для криминальных авторитетов. И если в Зугдидском районе Саакашвили и органы МВД, несмотря на возмущения российских миротворцев «эскалацией напряженности», все-таки начинают «завинчивать гайки», то Гальский район официальному Тбилиси до сих пор не подконтролен.
Между тем абхазские власти всячески создают для грузинского мегрельского криминала «тепличные условия». Делается это не случайно: цель – противопоставить криминал довольно многочисленным партизанам, так называемым «лесным братьям», обитающим в том же Гальском районе и субсидируемым непосредственно грузинским Минобороны. Поскольку партизаны – борцы за возвращение Абхазии в лоно Грузии (в их числе «перевербованные» грузинскими Минобороны и МВД бывшие бандиты и воры) – де-факто служат государству, а для воров в законе служить любому государству, в том числе и родному, «западло», то «правильные» воры в законе постепенно вытесняют партизан и «лесных братьев» из Гальского района.
До открытых стычек дело доходит редко, поскольку партизан больше (численность всех «лесных» отрядов достигает 4 тыс. человек, тогда как воров в законе в Менгрелии и Гальском районе постоянно «околачивается» всего несколько десятков), к тому же «лесными братьями» командуют кадровые грузинские офицеры, но при первой же возможности их «сдают» абхазским властям и миротворцам.
В последние месяцы власти в Сухуми начинают откровенно разыгрывать «мегрельскую карту» и пытаются противопоставить их грузинским властям. И не в последнюю очередь играет в эту игру российское Минобороны, у которого интересы в Абхазии совпали с сухумскими властями, даже в плане «эксплуатации» мегрельских воров в законе. Последние же вынуждены сотрудничать с абхазскими властями и их покровителями. Поскольку, во-первых, таким образом получают канал выхода на российский криминальный рынок через Абхазию, а, во-вторых, защиту от преследования режимом Саакашвили, который развернул в Грузии настоящую охоту за ворами в законе, за что получил прозвище «полицейский пес».
Ипполит Сухумский, для ОРД
