Ребенка
можно просто растить, а можно – эффективно использовать.
Все мы знаем предание о том, как легендарный царь Соломон
разрешил спор между двумя матерями и определил, кто из них подлинная, предложив
разорвать на две части плачущего младенца. Способ, конечно, радикальный, но на
тот момент – единственно правильный. К сожалению, современная судебная и
исполнительная власть в Украине вряд ли может похвастаться соломоновой
мудростью. Защищая права детей согласно «букве закона» и «зову кошелька»
(причем особенно приятно, когда эти составляющие неожиданно совпадают),
украинские власть имущие закрывают глаза на самую объективную деталь. А ведь
достаточно лишь понять, для кого из спорящих сторон ребенок – смысл жизни, а
для кого – просто подходящий инструмент.
…Николь недавно исполнилось два годика. Это достаточно много, чтобы
научиться говорить слово «мама», но достаточно мало, чтобы осознать, что родной
мамы у тебя нет. Похороны матери, умершей больше года назад от скоротечной
формы рака, не коснулись маленькой девочки: мама просто надолго уехала, но это
на страшно, потому что рядом остались любимые дядя, тетя и бабушка с дедушкой.
Тем более, что в этой дружной семье они с мамой живут достаточно долго (ей и
полугода не было, когда переехали), и Николь уже давно привыкла к бабушкиным
сказкам, к прогулкам с дедушкой и к мягкому, но настойчивому тети-дядиному
воспитанию. Конечно, где-то есть еще и папа – мужчина, фамилию и отчество
которого носит Николь. Вот только, кроме этих двух сомнительных «подарков»,
двухлетнему ребенку ничего больше от папы не досталось. Ни заботы, ни опеки, ни
новых колготок или кулька с карамельками. Да и помнит его Николь, откровенно
говоря, довольно смутно – слишком много времени прошло с тех пор, когда мама
сбежала от него к своим родителям, и слишком мало раз он после этого
интересовался судьбой малолетней дочери. До тех пор, пока тетя не захотела
официально усыновить осиротевшую и никому не нужную племянницу…
В декабре 2006 года, спустя месяц
после скоропостижной смерти Ирины Ткаченко, ее родная сестра Татьяна, в
замужестве Дмитренко, подала в Оболонский районный совет заявление на
установление опекунства над малолетней племянницей Николь. Прошение об
опекунстве было аргументировано тем, что отец девочки, трижды судимый и
находящийся под наркологическим диспансерно-динамическим надзором Геннадий
Глинецкий, самоустранился от воспитания дочери фактически с момента ее
рождения. Как оказалось, до рождения ребенка родители уже три года официально
были в разводе, хотя продолжали жить вместе из-за жилищных проблем. Николь была
записана на Геннадия с согласия матери, однако никаких отцовских «функций»
мужчина не выполнял: за те несколько месяцев, пока ребенок проживал вместе с
папой, гражданин Глинецкий, находясь в перманентном состоянии алкогольного (и,
возможно, наркотического) опьянения, не интересовался даже воспитанием, не
говоря уже о финансовом обеспечении матери и ребенка. Брутальное отношение мужа
к семье и полное равнодушие к затруднительному материальному положению жены,
находившейся в декрете, привело к тому, что Ирина вместе с полугодовалой
девочкой в мае 2006 года была вынуждена переехать к родственникам. Ничто не
мешало Геннадию проявлять свою заботу о ребенке с этого времени, поскольку
мать, на тот момент уже смертельно больная, никоим образом не препятствовала, а
только поощряла общение отца с дочерью. Несмотря на это, гражданин Глинецкий по
необъяснимым причинам ни единого раза не появился в квартире, где проживала его
семья, и всячески уклонялся от обсуждения своего семейного положения. Более
того, согласно документально зафиксированным показаниям соседей и охранников
дома, на протяжении всего времени Геннадия Глинецкого в непосредственной
близости от ребенка видели только однажды – на похоронах жены Ирины.
Таким образом, все логические
причины усыновления ребенка его ближайшими родственниками налицо – при живом
отце дочь воспитывают и полностью содержат тетя с мужем и родители умершей
матери. Разрешение этого вопроса было передано в ведение Службы по делам несовершеннолетних.
И вскоре, «руководствуясь Законом Украины «Об обеспечении
организационно-правовых условий социальной защиты детей, лишенных родительской
опеки», Служба распорядилась поставить Николь на первичный учет и поднять в
суде вопрос о лишении отца родительских прав. К слову сказать, вопрос этот
спорным не был: в январе 2007 года Орган опеки и заботы Деснянского района по
итогам рассмотрения дела постановил считать лишение Геннадия Глинецкого
отцовства целесообразным. К такому выводу опекунский совет подтолкнул не только
факт «самоустранения отца от воспитания дочери», но и официальные данные о,
мягко говоря, неблагонадежности вышеупомянутого гражданина. Согласно справке из
Деснянского районного управления ГУМВД гр. Глинецкий Г.О. дважды притягивался к
административной ответственности (за злостное сопротивление работникам милиции
и мелкое хулиганство) и один раз – к уголовной (за незаконное производство и
хранение наркотических средств для собственного употребления). Кстати,
уголовное наказание подсудимый так и не отбыл, потому что своевременно успел
«добровольно» обратиться за лечением от наркотической зависимости. Последнее
подтверждает и медицинская карта Геннадия, в которой указано, что еще в 2004
году он был «взят на диспансерный учет по акту СМК № 20 из-за психического и
поведенческого расстройства вследствие зависимости от стимуляторов». Там же
указано, что наркотики попробовал впервые в 2001 году, после взятия на учет
прошел месячное лечение в КГНКБ «Социотерапия», однако с учета снят так и не был.
Ответ на вопрос, какая судьба ждет
маленькую Николь рядом с этим «ответственным и заботливым» папочкой,
напрашивался сам собой, поэтому в феврале прошлого года при поддержке Службы по
делам несовершеннолетних Татьяна Дмитренко подала в суд исковое заявление о
лишении Геннадия Глинецкого родительских прав. Судья Деснянского районного суда
по предварительному рассмотрению обстоятельств завел дело и назначил заседание.
И все закончилось бы замечательно, если бы не существенный нюанс: такой отец
ребенку однозначно не нужен, но вот ребенок этому отцу – остро необходим. По
крайней мере, на ближайшие несколько лет.
Параллельно с иском Татьяны
Дмитренко гражданин Глинецкий подал в суд опротестование и попросил
«посодействовать в изъятии ребенка от третьих лиц и возвращении законному
отцу». В своем заявлении законный отец опрометчиво опирается на статью 11
Закона Украины «Об охране детства» («Каждый ребенок имеет право на проживание в
семье вместе с родителями или в семье одного из родителей и на заботу родителей; отец и мать имеют
равные права и обязанности
относительно своих детей»), видимо, не подозревая, что эта законодательная
норма играет скорее против, чем за него. Впрочем, обездоленный папа утверждает,
что при жизни жены часто встречался и гулял с Николь, а после смерти Ирины
попытки увидеться с ребенком совершал практически каждый день (с другом Олегом,
который может это подтвердить). К тому же, на сегодня гражданин Глинецкий Г.О.
является «благополучным, финансово обеспеченным человеком и имеет пятилетний стаж
работы электромехаником в Поликлинике №1 Печерского района» (благо, мама-медик
посодействовала трудоустройству в больницу наркотически зависимого сына),
поэтому готов воспитывать родную дочь самостоятельно.
Интересен тот факт, что
«искренняя» готовность к выполнению отцовского долга проснулась в душе Геннадия
не после переезда семьи в другой дом, не после смерти матери ребенка, а только
после того, как возникла угроза лишения родительских прав. Логично возникает
вопрос: а что, собственно, нужно этому человеку – маленькая девочка с его
чертами лица или официальный статус «отцовства»? Если оценить богатое прошлое
гражданина Глинецкого, можно с полной уверенностью сказать, что в звании
«отец-одиночка» он заинтересован не без причины. Во-первых, согласно Закону
Украины «О государственной помощи семьям с детьми» вдовам или вдовцам предоставляется
помощь в размере не менее 30% прожиточного минимума для ребенка, а сам срок предоставления такой помощи
длится до окончания ребенком учебного
заведения (фактически, до 23 лет). Что, безусловно, не будет лишним для
рядового электромеханика с вредными привычками. К тому же, наличие маленького
ребенка-сироты может послужить хорошим прикрытием для папочки, если его в
очередной раз «повяжут» за хранение и изготовление наркотических препаратов:
мало какой из наших гуманных украинских судов рискнет совсем лишить дочку
единственного кормильца, скорее – ограничится сроком «условно».
К сожалению, установление таких
причинно-следственных связей – дело слишком хлопотное и не входящее в
компетенцию нашей судебной системы. Вдобавок, к этому времени подоспела справка
из КГНКБ «Социотерапия» от 3.08.07, где указывалось, что гр. Глинецкий Г.О. на
«Д»-учете не пребывает в связи с полным выздоровлением от наркотической
зависимости (шестилетней!), чудесно свершившимся буквально за 4 месяца
(поскольку еще в апреле та же структура за подписью того же доктора
свидетельствовала совершенно обратное). Поэтому в сентябре 2007 года Оболонский
районный суд, не мудрствуя лукаво, вынес поразительное по силе своей наивности
постановление: признать необоснованными требования истца о лишении гражданина
Глинецкого родительских прав, параллельно признать, что ответный иск об
«изъятии ребенка у третьих лиц» тоже не имеет под собой никаких оснований, и предложить
сторонам решить этот вопрос полюбовно, в частном, а не в судебном порядке. То
есть, попросту оставить все как есть: может, и без нас договорятся? При этом в
суде мало кто принял во внимание, что «договориться» стороны пытаются вот уже
год, и решение в виде полюбовного «передела» дочки не устраивает как Геннадия
(по вышеупомянутым причинам), так и приемных родителей девочки,
небезосновательно опасающихся за ее дальнейшую судьбу. Апелляционная жалоба
Татьяны Дмитренко ничего не изменила: в феврале этого года Коллегия судей
Судебной палаты по гражданским делам подтвердила постановление Оболонского
суда, признала апелляцию безосновательной и приняла аналогичное решение по
процессу. По своей простоте – почти соломоновское решение, однако по силе
невмешательства и самоустранения нашей судебной системе нет равных. С другой
стороны – перед легендарным царем не лежала стопка дел по рейдерским захватам,
переделам собственности и отчуждениям земли, которые тоже нужно решать мудро,
чтобы никого (и тем более себя) не обидеть. Куда уж тут детальному разбору
«детского» вопроса! Хотя, по меньшей мере странно, почему судья не
заинтересовался столь стремительным «выздоровлением» наркомана, сидящего на
опиатах не один год. Тем более, что «Социотерапия» давно имеет дурную славу
крайне продажного учреждения. Но ведь не одна «Социотерапия» может
свидетельствовать о том, излечился наркоман или нет. Это вполне могут сделать и
соседи такого «подарка». Участковый, увы, является одноклассником Глинецкого и
беспристрастным свидетелем признан быть не может.
Не опуская рук, семья Дмитренко
подала Кассационную жалобу. В ней предметно изложены все обстоятельства дела,
несоответствия в показаниях ответчика и пожелания Службы по делам
несовершеннолетних. Хочется верить, что в деле наконец разберутся, а не просто
пропечатают универсальным «казнить нельзя помиловать», поставив запятую в
зависимости от степени занятости судьи. Пока же ситуация до боли напоминает
знаменитую надпись на домике Милновской Совы: «Прашу званить, если не аткрывают;
прашу стучать, если не аткрывают; прашу падергать, если не аткрывают».
Светлана Николаева, специально для
«ОРД»
