Известный петербургский журналист, мой друг
и соавтор (мы с ним выпустили поэтическую антологию «Поздние петербуржцы») сорокалетний
Максим Максимов бесследно исчез 29 июня 2004 года в районе станции метро «Чернышевская».
Как удалось выяснить сотрудникам Агентства журналистских
расследований (АЖУР), в котором он несколько лет работал, в последний раз Максим
разговаривал по своему сотовому телефону в 19.35. Меньше чем через час его телефон
перестал работать.
Потом
начали всплывать вещи Максима. Первым нашелся мобильный телефон – его сдали в скупку
на рынке «Юнона». Месяц спустя был обнаружен автомобиль Максимова марки «Форд-Эскорт»
– он был припаркован на задворках гостиницы «Санкт-Петербург». На черном «Форде»
бросался в глаза большой слой пыли – было похоже, что он простоял здесь долгое время.
На две квартиры в центре города, принадлежащие Максиму, никто не покушался; довольно
значительная сумма в банковском сейфе лежала нетронутой.
Имевший множество друзей – и ни одного врага – Максим
был холост, имел свободное служебное расписание и вел довольно замкнутый образ жизни.
Поэтому хватились его не сразу. Правда, и версии типа «загулял» или «ударился в
бега» представлялись людям, хорошо знавшим его, совершенно немыслимыми. И хватались
за эти версии только из нежелания поверить в самую, увы, очевидную. Дело об исчезновении,
заведенное по исковому заявлению матери Максима, было переквалифицировано в «умышленное
убийство» и взято под личный контроль губернатором города. В первые месяцы пресса
писала о Максимове чуть ли не ежедневно; собственное расследование вел АЖУР, где
Максим – театральный критик по образованию – проработал семь лет как журналист-инвестигатор
и откуда ушел на должность специального корреспондента в журнал «Город». Естественно,
строили свои гипотезы и друзья Максима.
Первая и, пожалуй, наименее вероятная была связана
с репортерской работой Максима в судебном процессе над убийцами Галины Старовойтовой.
Максим серьезно обсуждал со мной как с тогдашним главным редактором книжного издательства
возможность создания книги об этом шумном деле, но, когда я указал на необходимость
включения в такую книгу эксклюзивного и желательно сенсационного материала, констатировал,
что ничего подобного у него в загашнике нет.
Мне казалось – и кажется до сих пор, – что дело самого
Максимова может быть как-то связано с убийством годом ранее авторитетного бизнесмена,
адвоката и, по слухам, агента чуть ли не всех спецслужб сразу Руслана Коляка. Переживший
перед убийством в Ялте девять покушений на себя, этот обаятельный и словоохотливый
дядька относился к Максиму с доверием, регулярно давал ему обширные интервью и не
раз делился конфиденциальной информацией (вопрос о достоверности которой, разумеется,
остается открытым). У Коляка мог остаться архив – и архив этот мог попасть к Максимову,
так могло быть на самом деле, а главное, нечто в этом роде могли предположить заказчики
обоих убийств. Эту линию рассуждений подкреплял и проглядывающий в истории исчезновения
Максима – средь бела дня, с демонстративно брошенной иномаркой и нетронутыми деньгами
в банковском сейфе – почерк спецслужб. Правда, услугами спецслужб (или выходцев
из спецслужб) широко пользуются и уголовные авторитеты.
Я вспомнил, как за пару лет до исчезновения Максим
рассказывал мне о негласном обыске у себя на квартире. Смелый, даже бесстрашный,
он в тот раз выглядел явно напуганным. Несколько ночей провел вне дома. Обзавелся
затем средствами самозащиты: газовым пистолетом, шокером, нагайкой и нунчаками.
Нагайку и нунчаки держал в ящике письменного стола в АЖУРе.
В первую годовщину исчезновения Максима сразу в нескольких
городских СМИ была озвучена версия, представляющая собой утечку информации, собранной
в АЖУРе и вроде бы во многом почерпнутой АЖУРом у следствия под подписку о неразглашении.
Дело «питерского Гонгадзе» попытались связать с задержанием трех сотрудников 6-го
отдела ОРБ. Офицеры милиции были арестованы по подозрению в фальсификации доказательств
и служебном подлоге. Вероятная причастность всех троих оперативников к делу Максимова
объяснялась тем, что пропавший журналист в последнее время интересовался деятельностью
одного из задержанных. Который, в свою очередь, метил в кресло начальника 6-го отдела
ОРБ, и компромат, просочившийся в печать, мог помешать его планам. Однако это предположение
так и осталось версией – по крайней мере, официальное следствие не подтвердило,
но и не опровергло ее.
Согласно
этой версии, раскрученной журналистами, в первую очередь отталкиваясь от распечаток
мобильного телефона Максимова, подполковник ОРБ, попавший к Максимову на крючок
как реализатор автомобильного конфиската, подвел к нему своего платного осведомителя,
который, представившись журналистом, заманил Максима в бандитскую баню в центре
города, где трое офицеров в компании с двумя наркоторговцами убили журналиста, а
затем вывезли тело на машине со служебными номерами в лесной массив на Карельском
перешейке и тайно захоронили.
Едва переступив порог сауны, Максимов понял, что
он в ловушке, и тут подполковник велел агенту уйти в другую комнату, откуда тот
слышал, как Максимова избивают, а затем душат, – такие показания дал агент – и они
есть в деле. На их основе не составило труда найти хозяина бани, известной в Петербурге
не только в криминальных, но и в милицейских кругах. Им оказался не менее известный
профессиональный угонщик. С ним поговорили. Вор не захотел брать на себя ответственность
за убийство журналиста и рассказал, что только дал ключи от бани оперативникам по
их просьбе. Он же назвал уголовников, которых видел в бане вместе с милиционерами.
Ими оказались два известных в городе наркоторговца. Показания хозяина бани также
есть в деле.
Один из наркоторговцев как раз за неделю до того,
как к нему по цепочке должны были прийти, умер от передозировки инъекции героина.
Зато со вторым удалось поговорить. Он рассказал журналистам, а вслед за ними и следователю,
что присутствовал при убийстве и помогал грузить труп в багажник милицейской машины,
причем полиэтилен, в который он помогал заворачивать труп, был куплен заранее (чем
исключается так называемый эксцесс исполнителя).
Он же назвал номера оперативной машины (позволявшие
ей передвигаться без досмотра) и рассказал, что на этой машине с трупом в багажнике
милиционеры поехали вперед, а они с напарником следовали за ними до леса. При этом
по дороге они терялись и тогда связывались с шефами при помощи пейджера. У леса
милиционеры велели ждать, уехали с трупом и вернулись примерно через полчаса. Эти
показания со всеми подробностями и направлениями движения есть в деле, так же как
и подтверждающая их распечатка пейджера.
Меж тем двое предполагаемых убийц Максимова и еще
один сотрудник отдела по борьбе с коррупцией примерно год назад были задержаны в
рамках дела о злоупотреблении ими должностными полномочиями.
Как раз сейчас это дело, по которому подполковнику
и двум майорам вменяется фабрикация доказательств с целью вымогательства, передано
в суд. Оказавшись в камерах за злоупотребления, подозреваемые отказались давать
показания по делу о гибели журналиста Максимова, согласно статье 51 Конституции
РФ.
Хозяин бани, где произошло убийство, один из двух
наркоторговцев, который помогал грузить труп, а также агент, заманивший Максимова
в баню, живы и на свободе. Милицейский осведомитель снимается на «Ленфильме» в эпизодах.
Довольно скоро на свободу могут выйти также майор с подполковником.
В районе, который указал оставшийся в живых наркоторговец,
были организованы поиски, которые не дали результата. Ходатайство адвоката Сиротинина
привлечь силы Управления криминалистики Генеральной прокуратуры, где есть специальная
дорогостоящая аппаратура для поиска трупов и останков, где-то затерялось и возобновлено
совсем недавно. Если будет найден труп, то дело волей-неволей придется передать
в суд.
«С целью установления возможного места захоронения
Максимова М. Л. в ходе расследования проведены поисковые работы в лесном массиве,
где, по показаниям свидетелей, возможно, был сокрыт труп. Для осмотра местности
привлекались воинские подразделения, специалисты МЧС, общественная поисковая организация
«Вахта памяти». В ходе поиска были вскрыты все подозрительные провалы земли, разобраны
лесные свалки и завалы. В районе поиска водолазами МЧС были проверены все водоемы.
Поиск велся несколько суток, однако положительных результатов не дал. В настоящее
время (ровно через два года после убийства! – Ред.) решается вопрос о привлечении
к поисковым работам специалистов Управления криминалистики Генеральной прокуратуры
Российской Федерации. На основании ст. 161 УПК РФ (недопустимость разглашения данных
предварительного расследования) более подробную информацию о ходе расследования
уголовного дела сообщить не представляется возможным», пишет начальник отдела Генпрокуратуры
старший советник юстиции А. М. Бородин в ответ на обращение главного редактора журнала
«Город».
Наиболее подробно и полно всеми материалами, связанными
с убийством Максима Максимова, – по меньшей мере в рамках озвученной версии, – владеют
в АЖУРе. Однако его руководитель Андрей Константинов отказывается давать комментарии
по этому делу, ссылаясь на обязательства перед правоохранительными органами.
Лично
меня эта версия не убеждает прежде всего психологически: ну не верю я, что подполковник,
торгующий автомобильным конфискатом, и профессиональный угонщик, он же держатель
бандитско-милицейской сауны, уже пойдя на убийство, погнушались бы новой – и неплохой
– иномаркой! Да и мотив для убийства какой-то притянутый за уши. Да и исчезновений
бесследных (правда, не журналистов, а коммерсантов) в нашем городе было за последние
годы еще как минимум три… Но другие версии не исследуются вовсе, а расследование
этой – с оборотнями в не слишком серьезных погонах и без какой бы то ни было политической
подоплеки – третий год топчется на мертвой точке. Дело Гонгадзе, политическая подоплека
которого, мягко говоря, тоже не очевидна, взбудоражило целую страну и в конце концов
оказалось – пусть и не до конца – раскрыто; дело Максимова, похоже, не интересует
никого, кроме его несчастной матери и десятка друзей и коллег. Которые – а что нам
еще делать? – собирают сейчас посвященную Максиму книгу.
Виктор Топоров.
www.vz.ru
