Вопрос: Как в «ваше время» выглядел собирательный образ телохранителя главы государства?
Представляя себе сотрудника охраны или, как сейчас принято говорить, телохранителя, мало кто ориентируется на человека со средними физическими данными, хорошими аналитическими способностями, умением предотвращать возникновение экстремальных ситуаций и гипертрофированным чувством ответственности.
Персонажи фильмов про агентов-телохранителей выглядят куда более впечатляюще в исполнении Т. Круза, К. Иствуда, С.Столоне, С.Сигала, Ж.К.Ван Дамма и др. Как правило в фильмах потоками льется кровь, герои без всяких сомнений и угрызений совести оставляют за собой горы трупов… Так ли это в действительности? Правда жизни более прозаична, груба и не так эффектно выглядит. Понятно, что сотрудник физической охраны должен быть готов защитить охраняемое лицо в любой ситуации, а если потребуется, — то и ценой собственной жизни. Почему «если потребуется»? Да потому, что жизнь дана, в том числе телохранителю, не для демонстрации бесшабашной удали. Не боюсь показаться циничным, но бессмысленная смерть сотрудника не может служить оправданием и не имеет ничего общего с героизмом. Это должны понимать все, в том числе охраняемое лицо. Как же быть, и есть ли выход из такой ситуации? Есть. Он достаточно прост, но только для профессионалов. Обращусь к собственному опыту. То, что в моей профессии, как и любой другой, нет пределов совершенству, не подлежит сомнению. Важен уровень сознания, особенно собственной ответственности. Как же убедиться в том, что ты действительно готов выполнить долг до конца, и что такое этот самый «конец» в понимании телохранителя? Совпадает ли это с представлением охраняемого лица и общества о задачах личной охраны? Могу с уверенностью ответить – не совпадает!
Следует понимать, что безопасность – это не только «человек с ружьем». Безопасность – это целостная система мер, в которой участвует огромное количество людей, ведомств и организаций, в том числе сам охраняемый. Сотрудник личной охраны стоит в самом центре этой системы и аккумулирует в себе результат работы, а также ответственность сотен людей, порой даже не зная об их существовании. Сегодня в одиночку противостоять терроризму невозможно. Хулигану или несчастному случаю, — да. Но не более того. В свое время мне часто задавали вопрос о личном оружии. Для многих непонятно и удивительно, что не из каждого кармана сотрудника охраны торчит нож или пистолетный ствол. Конечно, телохранитель имеет возможность увешаться оружием как новогодняя елка игрушками, но что в этом толку? Хорошо подготовленный сотрудник личной охраны избежит встречи с хулиганом, а если нет, то защитит охраняемого даже от группы агрессивно настроенных лиц, не применяя огнестрельного оружия или применив его только в крайнем случае.
При этом мы вновь упираемся в оценку ситуации и уровень профессиональной подготовки телохранителя. Что такое оборона, самооборона и превышение мер необходимой обороны? Несколько лет назад криминальный кодекс был пересмотрен, что несколько упростило ситуацию с точки зрения уголовной ответственности сотрудника охраны за действия в экстремальной ситуации. Но ему от этого легче не стало. Сотрудник как был, так и остался один на один с проблемой цены человеческой жизни, в том числе своей собственной.
Как прожить остаток дней с мыслью о том, что ты кого-то по неосторожности застрелил или покалечил, пусть даже выполняя служебный долг? Охраняемому тоже не сладко осознавать, что из-за него погиб человек. Тем более, что живем мы не во враждебной среде. Вокруг такие же граждане, как и мы сами, только без права на убийство. Но они же в этом не виноваты. Они тоже рассчитывают на защиту закона. Повседневная жизнь богата ситуациями с формальными признаками покушения, которые в действительности таковыми не являются. Как не ошибиться? Здесь готовых рецептов не существует. Но есть подходы, позволяющие свести подобный риск к минимуму. Никто не сомневается, что военнослужащие, прошедшие Афганистан, Чечню, другие «горячие точки», приобрели своего рода уникальный боевой опыт. Я тоже не сомневался в уровне их подготовки и, что вопросом «цены» человеческой жизни они давно переболели. Это и страшно. В бою имеешь дело с врагом, а здесь с нашими же гражданами. Не трудно представить, как отреагирует боевой «афганец» на невинную попытку граждан забросать охраняемое лицо цветами, помидорами, тухлыми яйцами. Кто потом будет расхлебывать последствия?
Я глубоко убежден, что ни одна человеческая жизнь не стоит ложного представления о чести, будь это глава государства или его телохранитель. Эти люди должны не только знать, но и осознавать на что идут и за что получают зарплату. Другое дело, если вместо помидора летит граната. Но в таком случае и афганский опыт не поможет. Потому боевые навыки — скорее помеха, чем положительный фактор. Хотя в конечном итоге все зависит от конкретного человека. Следует также понимать, что для осуществления задуманного террористу совершенно не обязательно применять оружие ближнего боя (пистолет, автомат, нож, граната). Я не рассматриваю действия религиозного или идейного фанатика. Существует масса других, гораздо более эффективных способов убийства, которые по внешним признакам не определит ни один телохранитель. Чем в таком случае поможет арсенал? Если ситуация доходит до перестрелки, — значит не сработала система. При этом даже вооруженный до зубов сотрудник охраны рассчитывает не столько на свое личное оружие, сколько на возможность экстренной эвакуации. И ничего зазорного в этом нет. В таком случае использование хорошего бронежилета, световой гранаты, дымовой шашки, автомобиля значительно эффективнее, чем огнестрельного оружия. Потому в распоряжении сотрудников охраны находится комплекс средств, а не только оружие. В умении безошибочно пользоваться этим комплексом и состоит профессионализм.
Вопрос: Службы безопасности большинства стран мира используют в своей работе женщин-телохранителей. Имелся ли такой опыт у Вас?
Пребывая за рубежом я неоднократно сталкивался с такими примерами. Мне запомнился случай, когда во время одного из наших визитов в США в группу охраны с американской стороны входила молодая женщина. Отличалась она небольшим ростом и была, по словам коллег, снайпером. Это не мешало ей выполнять функции сотрудника выездной охраны, включая работу водителя основного автомобиля. Американцы сопровождали нас по всему маршруту. Непривычно было видеть миниатюрную симпатичную женщину (рост менее 160 см.), волокущую свой объемистый чемодан. Думаете ей кто-нибудь помог? Судя по поведению ее же коллег-мужчин, она была постоянным объектом шуток и подвохов, которые воспринимала с завидной невозмутимостью.
С целесообразностью привлекать женщин к нашей работе я впервые столкнулся, когда в зарубежных поездках стала принимать участие супруга Кравчука. У меня сложилось впечатление, что Антонина Михайловна с трудом принимала показной характер протокольных встреч и сопровождающее их лицемерие. Искусственная суета вокруг персоны жены Президента, демонстративное внимание не к самому человеку, а его положению в обществе не могли не вызывать раздражение у нормального человека. По действующим нормативам «услуги» охраны распространяются на членов семьи главы государства, проживающих вместе с ним. Не могу сказать, что поездки Антонины Михайловны носили частый характер, но иногда присутствие супруги Президента на официальных встречах было обязательным. В сферу деятельности СБПУ не входит создание комфортных условий жене Президента. Но женщина есть женщина, и в этом вопросе сложно руководствоваться только должностными инструкциями. Похоже мне удалось найти верный подход к решению этой проблемы. Для некоторых сотрудников СБПУ работа с женой Президента носила мягко говоря напряженный характер. По этой причине обеспечение безопасности Антонины Михайловны в зарубежных поездках ложились на меня.
«Женские» программы отличаются от работы глав делегаций, не так напряженны и, как правило, содержат посещение театров, музеев, выставок, детских домов, учебных заведений, магазинов и т.д.. Мне запомнилась одна из поездок в США зимой 1992 года. Американцы предложили посетить большой бутиковый комплекс в Нью-Йорке. Опыт посещения подобных мест уже имелся, и мы с Антониной Михайловной действовали слаженно, импровизируя по ходу дела. В торговом комплексе были выставлены целые коллекции всемирно известных модельеров. Столь популярное нынче слово «кутерье» пришло в нашу повседневную жизнь значительно позже. А тогда для нас таким мастером верхней одежды был Миша Воронин. В залах были представлены фирменные изделия торговых домов «Армани», «Гучи», «П.Карден»…. Цена простой на вид кофточки колебалась в пределах 2-3 тыс. дол. США. Мы критически оценивали предлагаемое, пытаясь завуалировать немой вопрос «за что?». Как правило необходимого размера не находилось. Процедура напоминала фрагмент из фильма Э.Рязанова «Бриллиантовая рука», в котором главный герой искал женский халатик с перламутровыми пуговицами.
Вопрос: Неужели в таких магазинах жена Президента Украины не могла себе ничего подобрать?
Конечно могла. Проблема заключалась в другом. Не открою государственной тайны, если сообщу, что визит в США предполагал суточные командировочные расходы Президента в размере 22 дол.США. Я, например, рассчитывал только на свои 18 дол.США. При этом мы с Григорий Чернявский считались самыми «состоятельными» членами делегации так как он оплачивал официальные расходы делегации (проживание в гостинице, связь, транспорт и т.д.), а я выполнял роль кравчуковского «кошелька». В финансовых ведомостях на получение командировочных против фамилии «Кравчук» стоят в основном мои подписи. Возможно сегодня все это выглядит неправдоподобно и вызывает улыбку, но тогда нам было не до смеха. Других средств и источников доходов не было. Какой «Карден»…? Стыдно было за себя, Президента, Украину.
Пиком «шопинга» стало посещение мехового отдела. Скромная на вид соболиная шубка стоила 25 тыс. дол.США. Пришлось примерять. Делясь впечатлением, я сочувственно заметил, что в своей норке Антонина Михайловна выглядит значительно эффектнее. Она тут же со мной согласилась. О какой именно «норке» из гардероба жены Президента Украины шла речь, сопровождающие не знали, но сожалели по поводу недостаточного ассортимента. Весь фокус заключался в том, что мы с Антониной Михайловной тоже не имели понятия как выгладит «ее норка», существовавшая только в моем воображении. Покидать такие шикарные магазины, полностью игнорируя внимание персонала и заботу сопровождавших нас лиц, мы не могли. Потому посещение таких магазинов заканчивалось приобретением какого-нибудь симпатичного шарфика или сувенира. Выбрав покупку и демонстрируя на лице полное удовлетворение, мы направлялись к выходу. Я небрежно шел к кассе. На шарфик денег хватало. Ничего кроме раздражения посещение таких магазинов вызвать не могло. Надеюсь Антонина Михайловна простит меня за то, что я раскрыл наши маленькие секреты.
Сопровождая супругу Президента, я постоянно испытывал сложности в работе из-за понятных проблем бытового характера. Уже одно это обстоятельство свидетельствовало о необходимости использования женского персонала. В этой связи встал вопрос о личных и деловых качествах таких сотрудниц. На первый взгляд простой вопрос оброс массой дополнительных условий и требований. Если с профессиональной точки зрения все было ясно, то психологическая сторона требовала уточнений профессионалов.
Любому человеку присущи два основных взаимосвязанных инстинкта: сохранение (защита) вида и продолжение рода. В этом смысле с мужчиной-телохранителем все ясно. Одно из предназначений мужчины состоит в готовности защитить свою семью (народ, страну), в том числе ценой жизни. На что способна женщина ради своего ребенка, — тоже известно. Смею утверждать, что за это мы (мужчины) любим и ценим своих женщин. Но можно ли от нормальной женщины ожидать готовности отдать жизнь за чужого ей человека?
За консультацией пришлось обратиться к врачам-психологам. И не зря. Общими усилиями пришли к выводу, что женщина-мать объективно неспособна рисковать жизнью, поставив под угрозу будущее своего ребенка. Если она все же к этому готова, то это ненормально, а таким не место в системе безопасности Президента. Оптимальный выбор говорит в пользу женщины-одиночки в возрасте до 35 лет, когда еще остается время для создания семьи и рождения ребенка. Я столько внимания уделяю этому вопросу потому, что в критической ситуации сотрудник личной охраны руководствуется закрепленными навыками и инстинктами. На трезвый расчет не всегда остается время. Порой первоочередную роль играют инстинкты.
Вопрос: как же выполнить задачу и сохранить при этом человеческий облик?
Интересный вопрос. Мало кто задумывается над тем, легко ли отнять жизнь у человека? Известно, что массово это происходит только во время боевых действий, когда весь выбор сводится к двум вариантам: или ты, или тебя. Умом понятно, но как быть с подсознанием, которое не принимает такого выбора? Не все люди от рождения патологические убийцы! От того что общество назвало это явление войной, убийство не перестало быть убийством. Сколько военнослужащих с тяжелыми формами психического расстройства проходят лечение в военных госпиталях после того, как убили человека, пусть даже врага? Ярлык «труса» в данной ситуации ничего не объясняет и не меняет. Потому любое государство имеет свою систему психологического отбора и подготовки личного состава для службы в армии и специальных подразделениях. Огромную роль играет мотивация поступка и принятия решения.
В народе гуляет масса анекдотов об интеллектуальных способностях профессиональных военных. Глядя наши и американские фильмы видишь профессиональных убийц, система подготовки которых не оставляет места для размышлений. Случайно ли все это? Конечно нет. Время романтических войн и рыцарских турниров давно прошло. Да и какая может быть романтика в убийстве, пусть даже из благих намерений и в красивой обстановке? Система «промывания» мозгов — вынужденная мера. Это не только доведение до автоматизма выполнения приказов командования, но и защита военнослужащих от того, чтобы «крыша не поехала». На то и командир, чтобы взять на себя ответственность за принятое решение. Его к этому готовят годами еще в мирное время.
Для сотрудника физической охраны все выглядит иначе. На дорогах не рвутся снаряды, не ведутся боевые действия, дающие возможность к ним подготовиться, в том числе психологически. Нет времени обдумать поступок заранее и переложить ответственность за принятое решение на другого. Нас окружает расслабляющая мирная жизнь! Потому сотрудник личной охраны – фигура самостоятельная и автономная с точки зрения принятия решений. Здесь нет места рассуждениям о морали. Все сомнения заканчиваются еще на стадии решения вопроса о профессиональной пригодности. У нас не существует второй попытки, нет шанса «потренироваться в реальной обстановке», убедиться в правильности сделанного выбора.
Закон предусматривает для военнослужащего возможность невыполнения преступного приказа. Но как на практике реализовать это право и оценить правовую обоснованность поступившего приказа? Никак. Что же остается? На мой взгляд кроме практического опыта имеют моральные принципы, которыми руководствуется сотрудник на подсознательном уровне. Достигается это в ходе длительного повседневного воспитательного процесса, основанного на приоритетах общечеловеческих ценностях.
Существует еще один аспект, о котором не принято говорить, но который чрезвычайно важен с точки зрения защиты национальных интересов. Не следует забывать, что Президент, — высокопоставленное должностное лицо государства от решений которого очень многое зависит. Итак, по порядку. Террор не всегда связан с прямой угрозой жизни, то есть физическое воспрепятствование осуществлению жизненных и рабочих функций охраняемым лицом. Существуют варианты, когда в результате террористического акта (захвата заложников) Президента могут вынуждать к действиям, наносящим прямой ущерб государственным интересам. При этом в качестве объекта покушения может рассматриваться не только сам Президент, но и близкие ему люди (члены семьи, например). Понятно, что лучший вариант, — не доводить до захвата заложников. А если воспрепятствовать этому нет никакой возможности?
В таком случае перед сотрудником личной охраны (если он еще жив) возникает особая задача, которую не найти ни в одних должностных инструкциях. Когда нет никакой возможности избежать такой ситуации, остается одно — самому отнять у него жизнь, избавив от моральных и физических страданий. Шутка? Спросите об этом у Кравчука. Кому предназначается последний патрон, — догадаться уже не трудно. Вот и думай после этого, как строить отношения между охраняемым лицом и его телохранителем. Легко ли жить с мыслью, что от твоих профессиональных действий зависит жизнь (в буквальном смысле) другого человека?
Обывателя часто интересует вопрос организации личной жизни Президентов. В таких случаях я всегда задаю встречный вопрос: «Кто знает что такое личная жизнь главы государства?» На него не так просто ответить, как это может показаться на первый взгляд. Возможно ли разделить в пространстве и времени государственные обязанности главы государства и его личные интересы? Невозможно. Президент остается должностным лицом даже в постели. Потому для системы безопасности изменение обстановки в принципе ничего не меняет, а вопрос «есть ли личная жизнь у Президента?» — носит чисто риторический характер. Та видимость, о которой можно говорить, ничто иное, как соблюдение определенных условий и правил поведения, диктуемых законами и должностными обязанностями. Эти правила либо принимаются сторонами и жизнь становится не так тосклива, либо нет. В последнем случае сосуществование охраны и охраняемого лица (его семьи) становится повседневной мукой, чреватой самыми страшными последствиями. Возможно потому Президент США, вступая в свои полномочия, подписывает соответствующий юридический документ, регламентирующий его отношения с охраной. Законодательная база Украины этого не предусматривала. Напрасно!
Я благодарен судьбе, что мне довелось работать именно с Кравчуком. Леонид Макарович относился к той категории людей, которые однажды приняв решение, потом сами не мучаются сомнениями и не мучают других. Говорю об этом в прошедшем времени потому, что не знаю сегодняшнего отношения Кравчука к этому вопросу. Наличие личной охраны было воспринято ним с первого дня как производственная необходимость, и это помогло избежать многих проблем морально-этического характера. Эти же правила поведения предполагают доверие и лояльное отношение к профессиональной деятельности друг-друга. Как только охраняемое лицо начинает непосредственно руководить действиями личной охраны и вмешиваться в ее повседневную работу, нарушается психологическое равновесие. Это значит, что либо Президенту нечего делать, либо сотрудники охраны некомпетентны и не нашли правильной линии поведения с охраняемым лицом. В любом случае это недопустимо с точки зрения требований безопасности. Последствия такого вмешательства при пассивном отношении к происходящему со стороны руководства СБ могут быть катастрофические.
Вопрос: Ваш комментарий по факту неоднократного управления В.Ющенко служебным автомобилем?
А что здесь комментировать? Любая система эффективна только тогда, когда принципы ее существования соблюдаются. Это касается как государства вообще, так и безопасности в частности. Правовые нормы существования института президентства изложены в Разделе V Конституции Украины. Текст президентской присяги содержит такие слова: «Зобов’язуюсь усіма своїми справами боронити суверенітет і незалежність України, дбати про благо Вітчизни і добробут Українського народу, обстоювати права і свободи громадян, додержуватися Конституції України і законів України, виконувати свої обов’язки в інтересах усіх співвітчизників, підносити авторитет України в світі».
Мне понятно, что в момент провозглашения присяги на верность народу Украины Виктор Андреевич принял на себя все президентские полномочия (права и обязанности), но никак не практический опыт руководства страной. Этот опыт не приходит в одночасье, а испытательный срок для Президента не предусмотрен. Лично я далек от мысли, что Виктор Андреевич уже выполнил все обязательства, содержащиеся в этой присяге. Президент и сам об этом постоянно говорит. Украина пока еще не стала земным Раем.
Разве не очевидно, что в обязанности Президента Украины не входит управление служебным автомобилем. Для этого существуют профессионалы в структуре Управления государственной охраны Украины. Предлагаю еще раз обратиться к Конституции Украины, которая гласит: «Президент України не може … займатися іншою оплачуваною або підприємницькою діяльністю…» (ч.5 ст.103). Мы видим, что Конституция Украины прямо запрещает Президенту заниматься вождением транспорта.
Абсурдность ситуации очевидна. Страшно то, что ни глава государства ни уполномоченные должностные лица этого не понимают. Правовые нормы обеспечения безопасности Президента Украины заложены в Законе Украины «Про державну охорону органів державної влади України та посадових осіб». Я не знаю по какой причине и из каких соображений должностные лица Управления государственной охраны и сам Виктор Андреевич не выполняют требований законов, а главное, — зачем? Неужели в трехтысячный штат сотрудников УДОУ сложно подобрать профессионального водителя и кроме Президента некому сесть за руль автомобиля? Кому тогда нужна такая безопасность? Стране и народу Украины точно не нужна. Вопрос «Куда и на что идут деньги налогоплательщиков?» напрашивается сам собой. Убедительности ради приведу фрагмент закона «Про державну охорону органів державної влади України та посадових осіб»:
«Ніхто, крім прямих начальників, не має права втручатися в службову діяльність військовослужбовців Управління державної охорони Україн. За перешкоджання виконанню ними службових обов’язків, образу честі та гідності, вчинення опору, погрозу або насильство щодо військовослужбовців Управління державної охорони України … настає відповідальність згідно із законами України» (ч.3 ст.20)
Что здесь может быть непонятно? Налицо букет должностных преступлений, в том числе предусматривающих уголовную ответственность. То обстоятельство, что ничего страшного пока не произошло, не может служить объяснением или оправданием происходящему. Неужели для того, чтобы убедиться в необходимости соблюдать законы и выполнять должностные обязанности нужно дождаться, когда Президент совершит ДТП, и мы станем свидетелями очередного скандала? Я уж не говорю о том, что специально спровоцировать такую ситуацию, в том числе с человеческими жертвами, не так уж сложно. Пусть меня кто-нибудь в этом разубедит. Можно подумать, что у государства и Президента Украины уже не осталось недоброжелателей.
Ни я, ни Кравчук даже представить себе не могли ничего подобного. Думаю, что Леониду Макаровичу и в голову не приходили подобные мысли, не говоря уже о действиях. Кто бы ему позволил сесть за руль движущегося автомобиля? Каждый должен выполнять свои служебные обязанности и не мешать это делать другим.
Могу предположить, что ни руководство УГОУ, ни сам Президент не подозревают о существовании упомянутого выше закона. Но ведь Управление государственной охраны Украины, как государственный правоохранительный орган, существует уже 15 лет. Там что, некому объяснить Президенту его полномочия в сфере государственной охраны?
(продолжение следует)
«ОРД»
