Очередная серия трагифарса под названием “суд над убийцами Гонгадзе” оригинальностью не отличалась. Зал, правда, был уже чуть по больше, но и бойцов “Грифона” и каких-то типов в штатском с наушниками было тоже на порядок больше. Учитывая то, что к началу заседания под зданием Апелляционного суда социалисты собрали митинг, в зал милостиво допустили человек 7 журналистов. Больше не было мест, так как их занимали неизвестные в форме и без формы. На заседание из Львова приехала мама погибшего журналиста Леся Гонгадзе. И в очередной раз на себе испытала особый цинизм нашего правосудия. Заседание в основном было посвящено вопросам здоровья подсудимых Протасова и Поповича. У Протасова оказалась справка о том, что у него “высокое” давление — 140 на 110. А у самого младшего из подсудимых — Поповича, оказывается, утром шла из носа кровь и так же было зафиксировано высокое давление. Суд по делу Гонгадзе явил редкий пример гуманизма представителей прокуратуры и суда. Прокуроры дружно поддержали ходатайство Поповича о переносе заседания в связи с ухудшением его здоровья. И суд объявил перерыв в заседании до 16 февраля. Автору невольно вспомнились недавние времена, когда судили членов семьи Юлии Тимошенко и ее бывших сотрудников. Тогда, к примеру, Антонину Балюру привозили из СИЗО в предъинсультном состоянии и те же прокурорские и судьи хладнокровно не обращали внимания на ее состояние здоровья. Напомним, что Попович содержится не в СИЗО, а находится на подписке о невыезде и выглядит вполне упитанно. Примечательно, что Леся Гонгадзе с самого начала судебного заседания пыталась выступить с заявлением, говоря о том, что и она плохо себя чувствует, в фарсе участвовать не собирается и просит суд ее заслушать. Но гуманные “прокурорские” в этом случае считали “нецелесообразным” заслушивать потерпевшую. Хотя, по идее, они представляют в суде не только интересы государства, но и интересы Леси Гонгадзе. Наконец, маме журналиста дали слово. “В смерти моего сына виновна прежде всего Генеральная прокуратура Украины. 14 июля 2000 года мой сын обратился в ГПУ с заявлением о том, что за ним ведется слежка. 29 августа этого же года он вновь обратился в генеральную прокуратуру. 16 сентября он исчез. А потом, в течение пяти лет Генеральная прокуратура издевалась надо мной, как только могла. Это издевательство продолжается и сейчас. Потому что это не суд, а судилище! Это судилище над новыми “вередюками”! Уже якобы найдены убийцы, но до сих пор не доказано, что тело, найденное в Тараще, принадлежит моему сыну. Проводилось четыре экспертизы ДНК “таращанских останков”, но окончательного заключения нет до сих пор. Ступня, которую мне показывали, как ступню моего сына, меньше на несколько размеров, чем ступня Георгия. Так и не найдена голова моего сына. Но убийцы уже найдены. Я хочу спросить этих господ, если вы убили моего сына, то где его голова? Я не обвиняю ни высшее руководство страны, ни этих подсудимых, разбирайтесь сами. Я обвиняю Генеральную прокуратуру Украины в том, что она издевается надо мной все эти годы. И я появлюсь в этом суде только после того, как будет доказано, что найденное в Тараще тело принадлежит моему сыну. Только после того, как в суде будут допрошены все свидетели, которых хочет вызвать в суд мой адвокат. Я не хочу больше принимать участие в этом фарсе.”
Напомним, что представитель Леси Гонгадзе Андрей Федур ходатайствовал перед судом о допросе в качестве свидетелей высших должностных лиц режима Кучмы. Однако, судьба этого ходатайства пока не ясна. Также в ходе заседания Федур сказал, что “среди подсудимых началась странная эпидемия заболеваний. Видимо, что-то “не срослось” и заседание решили затянуть до бесконечности”.
После окончания заседания в здании суда появился глава Секретариата Президента Олег Рыбачук. Он долго выражал “возмущение Президента по поводу закрытости судебного процесса.” И доказывал полную невозможность вмешательства Президента в судебный процесс. “Президент не може впливати, він може закликати. В іншому випадку це буде розцінено як тиск на суд. Навіть мій прихід сюди сьогодні може бути прокоментований як втручання у судове засідання”. Когда Рыбачуку сказали, что зато Президент вполне может снять, к примеру, Генпрокурора и отстранить от дела нынешних представителей ГПУ, глава секретариата отделался шуточкой о том, что Президент уже и так недавно снял Пискуна. Аргумент несколько странный, учитывая, что тут же Рыбачук заявил о том, что хоть Пискуна и сняли, но порочная структура осталась. Так может быть и стоит заняться этой “неприкасаемой” ГПУ? Которая, как при Кучме, так и при Ющенко откровенно издевается не только над Лесей Гонгадзе, но и над всей Украиной. Может быть стоит наконец привлечь к ответственности всех тех прокурорских деятелей, начиная с Потебенько и Обихода, которые многие годы укрывали от правосудия преступников и морочили голову как народу Украины, так и международной общественности?
Что в итоге? Заседание перенесено. Не исключено, что подсудимые и дальше будут постоянно “болеть” и суд растянется, как заявил присутствовавший на заседании депутат Рудьковский, “до 2050 года”. Не исключено, что “где-то вверху”, на уровне Президента или ниже принято решение затянуть рассмотрение дела до окончания парламентских выборов. Почему? Да хотя бы потому, что Ющенко всему миру обещал довести до конца расследование дела Гонгадзе. А в нынешнем “судилище” слишком много “белых пятен”, которые власть отчаянно не хочет демонстрировать народу. Благодаря прокурорско-судейскому сговору журналисты не могут присутствовать при допросе подсудимых и свидетелей. Но и без этого с каждым новым заседанием становится все очевиднее, что этот суд – «липа». Что у прокурорских есть определенные договоренности с подсудимыми. Все больше сомнений в том, что труп, который подсудимые вместе с Пукачем якобы закопали в Сухолесье – это тот же труп, который был найден в Тараще. Рыбачук, пытаясь аргументировать закрытость процесса, говорил о том, что в суде должны быть допрошены и действующие сотрудники спецслужб. И поэтому это «великая тайна.» Нынешние подсудимые благодаря этим «тайнам» пять с лишним лет избегали наказания. Не приведет ли трогательная забота о «действующих» к тому, что и они кого-нибудь в лесу придушат? Лично я торжественно обязуюсь разглашать любые «государственные тайны», включая имена агентов, которые мне будут известны в связи с этим делом. И никакая прокурорская сволочь не сможет меня упрекнуть в том, что это «помешает следствию». Потому что вся эта сволочь пять лет вела это следствие к нынешней очередной лжи.
Станислав Речинский, «ОРД»
