Її відразу побачив старий доходяга циган із селища міського типу Сорочани, з сусідної, але братньої Молдови.
-Почепив КІНСЬКУ підкову догори сракою , мей!!! не буде Вам щастити. Та в нас за таке неподобство малих циганчуків шмагають батогом. Треба щоб підкова, якщо її на удачу чіпляють , догори відкритим місцем була.
-Мо він у бджолах і знавець, витягнув вузлуватими брудними пальцями циган люльку із беззубого рота, але в конях не знається, факт. А з підковами не жартують, кажучи це, видихнув клубок диму старий циган, сів на фіру, вйокнув на коней і поїхав битими українськими шляхами аж до Сорочан.
— Не бавтеся з підковами, це вам не вулики. Докинув він на прощання.
А до чого тут підкова? Зауважив хтось із гаволовів. Яка різниця яким боком її на прапор ліпити? А може запитати підкову, чому в нас тепер усе якось через дупу цвяхами?
Підкова мовчить, мовчать і коні. Навіть ті на яких робили ставки.
***
Глядачі манежу остовпіли, коли побачили , як на поле вибігли двоє шотландерів. Вони , навіть не вибігли, а вірвалися на малесенький шматочок свободи манежу. Лискуча світлокоричнева шкіра, довгі білі гриви й хвости. Дівчинка, яка стояла поруч лише вигукнула: « О! Куул!». З рук її випала пляшка недопитої кока- коли. А коні гасали собі навманя по території шматочка свободи. Вони ще були вільними, не прирученими і не знали , що в цей момент пихаті й не пихаті глядачі вже визначали ціни для їх купівлі. Тато дівчинки також отетерів. Він захоплено дивися на вільну дику природу в акваріумі урбанізованої цивілізації.
Діл був коротким : всидиш в сідлі – шотландер твій.
Дівчисько не роздумуючи поправило довжелезну русяву косу, одягло наїзницький шолом-кашкет, вбрало рукавички і затиснуло в руці шкіряний звеп(нагайку). За мить дівча вже стояло серед гурту «волонтерів удачі». Удача : брат і сестра Стейс і Стейсі – з породи шотландських коней. Відомий у клубі вершник Даун, його чомусь коні любили, злетів з коня, як Стейсі промчала галопом і різко зупинилась. Дауна викинуло із сідла і він пролетів кілька метрів вперед через глову Стейсі, зарившись мордякою в тирсу. А ось і дівчисько , мотиляючи довжелезною світлою косою всілася на Стейса, щось нашіптуючи йому на вухо. Той брикнувся. Закосив вуха і промчав галопом по полі. Дівчинка з косою міцно трималась у сідлі. Стейсу це не сподобалось. Він знову почав вибрикуватись. Дівчинка з русявою косою схопилась , як в обіймах за шию коня і щось промовляла йому в вухо. Стейс вдався до хитрощів і впав на землю. Дівча не здавалося і трималось коня , обхопивши його руками. Їй було боляче – кінь своєю вагою притиснув їй ногу.
— Крістін! Алес О.К.? Запитала недбало тренерша. Вона чимось була схожа на сухорляву президентську речницю , або радше на наглядачку фашистських концтаборів, яких показують у кіно.
— Я! Відповіло дівчисько і ще міцніше вхопилось за коня.
На холодному ґрунті вони пролежали майже годину. Довгокосе дівчисько змирилось із натерплою ногою і продовжувало щось нашіптувати коневі на вухо, ніжно погладжуючи йому шию.
-Все, перемога, сказав хтось із старих вершників, смачно відсьорбнувши пива, погляньте на його вуха.
І раптом: «Вау!!!», майже, в унісон вихопилось із грудей глядачів.
Стейс підвівся і чвалом пройшов полем манежу. Дівчиско плескало його по крупу долонею, водночас розтираючи затерплу ногу.
— Стейс ! Ти тепер мій! Ми – друзі-і-і!!!
Стейс , мабуть, не розумів, як він може бути другом оцієї дівчинки з довгою косою – синьоокої косачки і заодне її власністю?
Маленька Христя також цього не розуміла, вона лише знала, що підкову треба так тримати щоб її «вуха» були догори і тоді підкова її не зрадить.
Славко Волинський
До речи:
Мао-Мао и флаг
Когла младая с перстами пурпурными Эос заглядывает в окно однокомнатной квартиры на Куреневке — она удивляется. Ее луч бродит по стенам и ощупывает размашистые иероглифы на полупрозрачной рисовой бумаге. Луч скользит по столу — вот лисьи кисточки на бамбуковых палочках, непонятные инструменты, плитки сухой туши, позеленевшие монеты с квадратными отверстиями в центре. Золотые пылинки парят в солнечном луче и вдруг, закружившись вихрем от чьего-то дыханья, улетают. Луч замирает — оказывается хозяйка уже проснулась и занялась тем, что мы бы назвали гимнастикой. Даже ее дыхание не из этих мест. Она вдыхает силу и выдыхает холод. Или, по крайней мере, с детства думает что это так. Маленькая китаянка неслышно скользит по комнате на Куреневке в нездешнем танце и солнечный луч целомудренно исчезает, рассеявшись в утренний свет.
Мао -Мао родилась в очень странном месте, в стране где по утрам из мрака встает не младая с перстами пурпурными Эос, а совсем иная богиня, которой европейская Эос годится в пра-в- энной степени внучки. Мао-Мао родилась в необычной даже для Китая семье, где все последнюю тысячу лет, а может и боле учились искусству быть ничем между Небом и Землей, таким себе сотовым телефоном, которого нет, а связь между тем — имеется. Семья потомственных каллиграфов, где с детства учат “чистоте в сердце, тишине в душе и сосредоточенности в голове”. Чтобы стать прозрачным для Неба, в этой семье из поколения в поколение не принимали в себя ничего, способного засорить душу, ни алкоголя, ни табака, ни даже кофе или чая. Лишь чистую воду. И с рождения учили детей делать руку послушной дыханью, а дыхание — сердцу, которое внемлет. Для этого Мао-Мао обвязывали подушками и давали в руку лисью кисточку, воду, тушь и бумагу и учили молчанью, в котором вдруг раздавались слова. Но до этого целых три года она лишь училась растворять тушь, окунать в нее кисточку и смотрела на отца, на его дыханье, на его глаза, видящие сквозь пространство и время. Впрочем, тогда Мао-Мао звалась еще Су Цун. Это имя было предсказано для нее в древней родовой книге, в которой давний предок предписывал назвать восьмую дочь в семье такого-то поколенья Су Цун — умная и быстрая. Когда она родилась, отца за древнее искусство отправили на перевоспитанье в лагеря — копать землю. И она увидела его лишь через три года. Умная быстро выучила первые три тысячи иероглифов,необходимые для средней школы, затем еще восемь тысяч в Пекинском университете, шутя выучила русский. А завершив университетский курс каллиграфии Су Цун получила от своего учителя новое имя Мао-Мао, что значит “вечный ребенок”.
Странные ветры занесли ее в Украину. Ее пригласили преподавать в Институт иностранных языков в то самое время, когда ветры перемен уже превращали богатейшую когда-то провинцию империи в самостоятельное государство, которое через несколько лет станет беднейшим в Европе. Впервые она увидела флаг этой страны на одной из студенческих демонстраций, ей объяснили его значение — сверху голубое небо, внизу — желтая от созревшей пшеницы земля. Хороший, казалось бы, символ, но Мао-Мао содрогнулась, это был очень плохой знак для юной страны. В сознании возникла зловещая триграмма из “Книги перемен” — “Пи”. Небо вверху, земля внизу, или мужчина вверху, женщина внизу, что по китайским понятиям неестественно, ведь женщина слаба и не может удержать мужчину. Значение этого знака в древней гадательной книге предвещает упадок. “Негодные люди не благоприятствуют стойкости благородного человека. Великое отходит. Малое приходит”. Но если перевернуть флаг, то получится знак “Тай” с прямо противоположным значением: “Расцвет. Малое отходит, великое приходит. Счастье, развитие”. С тех пор Мао-Мао, “вечный ребенок” пытается доказать , что все в Украине будет хорошо, стоит лишь перевернуть флаг. “Ваша страна расположена очень удачно, между Востоком и Западом. Наша древняя наука “фун ши” говорит, что здесь очень хорошо жить людям. Правильно расположено море, реки, самая хорошая в Европе земля. И в людях должна быть гармония. Но флаг — неправильный”. На ее взгляд, это очень важно. Неправильный символ определяет уродливое бытие. Она пишет картины с “правильным” флагом, устраивает выставки. Один раз до смерти перепугала Кравчука, когда тот был еще президентом Украины. Представьте, приходит Леонид Макарович на выставку в Дом ученых и тут вдруг появляется маленькая китаянка, доказывающая, что видите ли “флаг неправильный”. Своих куча проблем, инфляция, на носу выборы, на пятки Кучма наступает, а тут китайская девушка со странными идеями. Дипломатично увернулся — дескать, “Книга перемен” это не украинская книга и к флагу нашему отношения не имеет. Но буквально через год грозный знак “Пи” долбанул и самого президента. Впрочем, он же был и утешением от проигрыша на выборах: “Негодные люди не благоприятствуют стойкости благородного человека. Великое отходит. Малое приходит”. Этим знаком сможет теперь утешиться всякий непереизбранный президент и парламентарий.
Я не верю в “Книгу перемен”. И пытаюсь вежливо убедить Мао-Мао, что нужно не флаг переворачивать, а мозги. А некоторых нужно вздернуть просто так, не переворачивая. Что ее идея напоминает мне песенку про “Остров невезения”, где “люди не бездельники и могли бы жить, им бы понедельники — взять и отменить”. Что ее идея с флагами, это все равно, что отменять понедельники. Но Мао-Мао, вечный ребенок, грустно качает головой и говорит: “Вы не можете смотреть на мир глазами китайца”. Не могу. Очень сложно смотреть на мир глазами народа, в языке которого иероглиф “бизнесмен” расшифровывается как “человек вступивший в море”, а иероглиф “не бизнесмен” означает “человек, выбравшийся на сушу”. Сложно видеть во флаге борьбу стихий, а не просто удачное цветовое сочетание. Я не верю “И цзин”, книге перемен, но некоторые ее строки красивы. “Благоприятен брод через великую реку”. Вот только бы отыскать этот брод и не утонуть в холодной реке истории. И тогда, наконец, для бывшей богатой провинции “встанет из мрака младая с перстами пурпурными Эос” и тьма, окутавшая флаг — рассеется. То ли желто-голубой, то ли голубо-желтый флаг.
Станислав Речинский
