Отказ Сергея Кулева, признавшегося в убийстве Вадима Гетьмана и осужденного на пожизненное заключение, от своих показаний может создать дополнительные проблемы правоохранительным органам. Рассыпающееся дело «банды Кушнира-Рябина» является не только крючком, на который пойман Павел Лазаренко (объявленный заказчиком убийств Щербаня и Гетьмана), но и первой ступенькой к аресту Рината Ахметова – последнего ключевого участника войны между Кранцем и Брагиным.
Сейчас имя Яноша (Яши) Кранца практически забыто. Но на момент гибели 10 ноября 1992 года он был одним из самых богатых людей Украины и всего постсоветского пространства. В 1987 году уроженец Молдавии Янош Кранц создал в Луганске один из самых первых в городе крупных кооперативов по производству товаров народного потребления. Бизнес его процветал до тех пор, пока в 1990 году Валерий Доброславский (он же криминальный авторитет Доброслав) не организовал в Луганске преступную группу из бывших спортсменов и стал заниматься рэкетом. Первым в списке на «доение» был именно Кранц. Он попытался противопоставить Доброславу свои связи в воровском мире. В частности договорился с одной из местных крыш в лице авторитета Эдуарда Брагинского по кличке Чирик и вором в законе Фролом.
Вячеслав Дмитриевич Фролов, имевший прозвища Фрол и Культяпый, родился в Мариуполе в 1945 году. С Мариуполем связана большая часть его воровской биографии, но подробности неспокойного отрочества будущего вора в законе всё более стираются под грузом лет. Он был пять раз судим, и по последнему приговору суда получил статус ООР: особо опасный рецидивист. Эдуард Брагинский фактически был последним из воров в законе, активно влиявших на формирование организованной преступности в Донецком регионе. С его убийством 2 сентября 1994 года уголовные лидеры, опиравшиеся на блатные понятия, сдали свои позиции. Но Чирик и Фрол не сумели плотно защитить империю Кранца: сила была на стороне Доброслава и Кранц перебрался из Луганска в Донецк.
К концу 1992 года в его собственности были: несколько заводов по производству лакокрасочных изделий в Донецке и Луганске, строились новые мощности; значительная доля в уставном фонде процветавшего тогда “Донуглекомбанка”; сухогруз на 3 тысячи тонн с командой из 16 человек, имевший право заходить в иностранные порты; два магазина; одно из лучших в то время в Донецке кафе “Червоний кут” на бульваре Пушкина. А также самый богатый офис — гостиница “Люкс”, которая сейчас считается резиденцией Рината Ахметова.
Но вдруг прокуратура выясняет, что одним из соучредителей этой комструктуры является некий чиновник какого-то райисполкома и якобы по этой причине местные власти разрывают договор аренды гостиницы с Кранцом, и срочно передают объект Ахатю Брагину. По информации осведомленных источников, одновременно брагинская фирма перехватила у Кранца контракт, впоследствии принесший $20 млн прибыли. Конфликт между ними возник еще до истории с гостиницей: Ахать Хафизович предложил Яношу Ефимовичу объединиться в финансовом отношении, вместе вести дела. Кранц отказался, считая, что он достаточно силен, чтобы играть свою игру самостоятельно.
Заместителем директора на его предприятии был местный авторитет Игорь Савчук. Савчук и познакомил Кранца с Анатолием Рябиным (он же Рябой), который был правой рукой Кранца, хотя числился на его фирме разнорабочим. Он частенько наезжал в соседний областной центр (там, к слову, был судим за мошенничество). А уже Рябин свел Кранца со своим близким приятелем Женей Кушниром – мелким донецким «золотишником».
Считается, что именно Рябин после гибели Кранца свел донецкую и луганскую группировки, укрупнив таким образом преступный “синдикат”. В результате смерть Кранца не принесла желаемый результат его убийцам: кранцевский бизнес возглавил Анатолий Рябин, В общем, Рябин, а впоследствии примкнувший к нему Кушнир, которые затем (по версии следствия) создали банду, вышли на тропу войны не из бандитских “подворотен”…
По делу об убийстве Кранца опрошено около 350 человек, в качестве свидетелей следователи допросили свыше 120 человек. До настоящего времени убийцы и организаторы преступления не установлены. Однако Рябин и Кушнир сделали свои выводы. И решили устранить Брагина. Рябин и Кушнир создали группу из 16 человек. Вскоре в руководство группировки вошел и некий Магомед Алиев по кличке Мага, который отвечал за полезные связи с зарубежьем, в частности за поиск крыши во все еще остававшейся столицей воровского мира Москве. Впрочем, есть основания полагать, что Кушнир («золотишник» и наперсточник») не был в банде на первых ролях. Во всяком случае, до гибели в 1994 году Фролова и Брагинского.
По версии следствия, оба «законника» организовали силами своих бойцов покушение на Брагина. 19 марта 1994 года в поселке Пески Ясиноватского района появились трое автоматчиков в масках. В зоне отдыха машину Брагина ждала засада — выезд из санатория был блокирован. Лишь благодаря счастливой случайности Брагин остался тогда жив — из-за непредвиденных обстоятельств поджидавшие преждевременно открыли огонь из автоматов (по другой версии — из пистолетов с глушителями — Thames), применили боевую гранату.
Брагин остался жив, укрывшись от пуль в голубятне. Два сотрудника “Люкса”, выполнявшие роль охранников директора, погибли на месте, четыре человека были серьезно ранены, один из них — сторож санатория — скончался в больнице. Также в больницу № 21 был доставлен и Брагин. Дежурный врач сообщил о случившемся в райотдел милиции. Когда наряд ОМОНа прибыл в госпиталь, там уже расположилась охрана из “Люкса”. Возле самой палаты дежурили и милиция, и люди Брагина.
Выйдя из больницы, Алик Грек перебрался жить в свой офис, расположенный в донецком Ботаническом саду. Сейчас там обитает Ринат Ахмтов. Его резиденцией стала бывшая гостиница Минуглепрома “Люкс”. Второе неудачное покушение на Брагина 8 мая 1994 года провалилось, поскольку сотрудники милиции нашли грузовик с взрывчаткой. Третье покушение, организованное уже после убийства Чирика и Фрола, оказалось удачным. Якобы идея взрыва на стадионе принадлежала Кушниру. Закладкой радиоуправляемого устройства занялись Андрей Акулов и его близкий друг Игорь Филиппенко. Несколько ночей они долбили отверстие в бетонном основании у входа на трибуну для почетных гостей. Затем заложили пять килограммов пластита с детонирующим устройством, которое приводилось в действие радиосигналом.
Углубление тщательно зацементировали. К тому же место закладки накрыли деревянной ступенькой. Минирование произвели за две-три недели до взрыва. Первоначально планировалось, что Брагин будет убит на матче “Шахтера” с “Брюгге”. Однако по какой-то причине Грек на матч не приехал.
Рябин и Кушнир начали волноваться, опасаясь, что аккумуляторы взрывного устройства сядут и оно не сработает. Впоследствии эксперты-взрывники подтвердили, что аккумуляторы действительно вполне могли разрядиться, тем более что после закладки бомбы в Донецке несколько дней шли дожди. Бандиты решили повторить попытку устранения Брагина на первой же ближайшей игре “Шахтера” с симферопольской “Таврией”. Это было 15 октября 1995 года.
За десять минут до прибытия президента футбольного клуба к служебному входу подъехала охрана. Она внимательно осмотрела все закоулки, поднялась на трибуну и, не выявив ничего подозрительного, сообщила по рации: вход безопасен. В 17:03, когда Брагин со свитой охраны прибыл на стадион и вошел в коридор, ведущий на второй ярус, Игорь Филиппенко, прогуливающийся рядом в форме сотрудника милиции, активизировал дистанционное устройство. Его прикрывал на случай возможных осложнений майор уголовного розыска Калининского райотдела, — тот самый Синенко, ныне уже депортированный из Греции в Украину. По версии следствия, находился неподалеку и Вадим Болотских, держащий связь с наблюдателями, предупредивших по рации о появлении Брагина. Смерть настигла Брагина и телохранителей возле входа на трибуну. Взрыв был направлен так, что принес минимальные разрушения при максимальном эффекте. После взрыва, воспользовавшись суматохой, все участники массового убийства незаметно скрылись. Привезенные части тел погибших патологоанатомы складывали на шести столах.
По версии следствия, основным организатором убийства Брагина, как и в убийствах Момота и Щербаня был заезжий киллер Вадим Болотских, он же Москвич. Обвиняемый в участии в заказных убийствах, Вадим в сентябре 2000 года отдал жене заявление на имя прокурора Москвы, в котором указывает, что его из России в Украину вывезли обманным путем. В Генпрокуратуре Украины он написал явку с повинной, однако, как утверждает, сделал это под давлением следователей. Впоследствии Болотских стал первым из банды, кто отказался от своих показаний, получив за упрямство пожизненный срок. До сих пор загадкой остается такая деталь. По официальной версии, убийца Щербаня был ранен своими же подельниками в спину и прооперирован донецкими хирургами на дому, о чем суд выносил отдельное определение. Но жена Вадима утверждает, что за десять лет совместной жизни никогда не видела у мужа ран на спине.
Это не единственная странность, открывшаяся в ходе судебного процесса. Вторая заметная деталь состоит в том, что все убийства банда Кушнира совершала внутри своего региона, руководствуясь сугубо прагматическим мотивом: отвоевать территорию, «застолбленную Кранцем». Убийство Щербаня вполне ложится в канву межклановых войн. А вот убийство Гетьмана – нет.
Допустим, мало у кого вызывает сомнение, что врача областной стоматологической поликлиники № 2 Евгения Линника утром 20 апреля 1992 года взорвали Кушнир и компания. У следователей были основания полагать, что врач-стоматолог вполне мог быть причастен к операциям с престижным в те времена материалом для протезирования — золотом. А значит, мог перейти дорогу «золотишнику Жене Носу» (он же Кушнир). Щербань, продолживший дело Брагина, также мешал развитию коммерческой деятельности Рябина, Кушнира и Алиева, пользуясь своими связями в высших правительственных кругах. Более того, в начале 90-х он якобы задолжал крупную сумму денег Кранцу. А поскольку Рябин считал себе правопреемником долговых обязательств Яноша, то ему не нравилось, что долг до сих пор не возвращен.
Не случайно покойный генерал Леонид высказал мнение, что убийство народного депутата Евгения Щербаня… не носит политического характера.
Вместе с тем убивать Гетьмана на «выезде», в столице, да еще по заказу Лазаренко, имевшего свои киллерские силы, у Кушнира не было мотива. Кроме, конечно, названной следствием заинтересованности в получении $2,85 млн. Якобы Лазаренко не мог найти подходящих исполнителей в Днепропетровске. Выбрать именно Кушнира ему посоветовал вышеупомянутый уголовный авторитет Александр Мильченко, он же “Матрос” (умер 22 ноября 1997 года от “острого геморрагического панкреонекроза, цирроза печени”), слышавший об успешной деятельности киллеров в Донецкой и Луганской областях. По словам свидетелей, выступавших в суде, летом 1996 года Павел Лазаренко лично встретился с третьим “сопредседателем банды” Магомедом Алиевым (“Магой”) за пределами Украины и предложил убить Евгения Щербаня за вознаграждение в два миллиона долларов. После этого они встречались еще раз в Киеве, в отеле “Националь”, где любят останавливаться высокие зарубежные гости и отечественные предприниматели. Не правда ли странное место для столь конфиденциальных переговоров? Но самое странное другое: почему такой супер-денежный заказ пошел выполнять «самоучка-хулиган» Кулев, а не профессиональный киллер Боолтских, которого привозили из Москвы на менее серьезные задания?
И тут я позволю себе высказать крамольную версию: мне кажется, что Павел Иванович (не белый и не пушистый) стал «заказчиком» убийств Щербаня и Гетьмана «благодаря» одному человеку – Николаю Обиходу.
Говорят, что идея привязать донецких бандитов к Лазаренко и Гетьману принадлежала именно экс-заместителю генпрокурора и экс-заимпреду СБУ. А услышал он о кушнировцах от старшего оперуполномоченного УБОП Днепропетровской области майора милиции Александра Менчуковского, который умер в конце 1996 года. Дальше, как мне кажется, пошел тот же процесс, что и в Краматорске, где находящиеся сейчас под судом милиционеры настропалили бомжа Юрия Вередюка взять на себя вину за убийство Игоря Александрова. А потом траванули его, чтобы не «раскололся».
Как следует из письма, которое Кулев направил в Верховный суд (ходатайство о пересмотре вынесенного в 2003 году приговора в порядке исключительного производства) впервые ему предложили дать свидетельства о своей причастности к убийству Гетьмана в 2001 году в Житомирском СИЗО – там он находился как приговоренный к трем с половиной годам лишения свободы за хулиганство (31 марта 2001 года с товарищами отдыхал в одном из ночных баров Луганска, а когда официант пытался обсчитать их на сто гривен стал стрелять из газового пистолета в местных вышибал).
Это сделали старший следственной группы Дробиняк и следователь Силин. «Они, каждый в отдельности, говорили, что нужно в государственных целях обвинить Лазаренко», – пишет Кулев. Согласие дать свидетельства против себя Кулев объяснил «угрозами» его жизни и его семье, а также тем, что, находясь в тюрьме, он «ничем не сможет помочь». Примечательно, что Кулев сознался также в убийстве крупнейшего луганского авторитета и мецената Валерия Доброславского, известного под кличкой Доброслав, который в середине 90-х годов был фактическим хозяином всего региона. Его расстреляли из автоматов. Во время бойни вместе с Валерием Доброславским были убиты трое его охранников.
В общем, похоже, что сработала бомба замедленного действия, подложенная Обиходом. После демарша Кулева (которому, возможно, пообещали золотые горы адвокаты Лазаренко) может активизироваться Болотских. Тем более его жена Мария уже три года бегает по всем инстанциям Москвы, добиваясь защиты интересов своего супруга – российского гражданина, насильно вывезенного в Украину. Однако Болотский (если он, действительно, тот Болотских, который осуществлял все убийственные проекты) является ключиком следствия ко многим интересным делам, связанным с личностью правой руки Брагина – Рината Ахметова. То, что на него пока накопали (в частности покушение на Сергея Чернышева по кличке “Боцман”), уже поросло быльем. Болотских реально знает об Ахметове намного больше свежих бандитских сплетен, поскольку наследники Кранца рассматривали его в качестве одной из своих мишеней, а молодой Ахметов, естественно, защищался. И делал это, далеко, не в белых перчатках. Дальше – вы и сами догадаетесь…
Иван Демидов, «ОРД»
